Абрам Бенцианович Соломоник●●О языке и языках●Глава 1

Материал из ЕЖЕВИКА-Публикаций - pubs.EJWiki.org - Вики-системы компетентных публикаций по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск

Книга: О языке и языках
Характер материала: Исследование
Автор: Соломоник, Абрам Бенцианович
Дата создания: 2009. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений•  опубликовано с разрешения автора
Глава 1. Как начинались языки

Содержание

Часть I. (Общая) С каких позиций мы будем рассматривать язык

Глава 1. Как начинались языки

Напомню, что естественными мы называем языки, которые возникли у разных народов и которые развивались вместе с ними, постоянно совершенствуясь и укрепляясь. Естественные языки отличаются от искусственных, которые обслуживают не все население страны, но лишь часть его. Искусственные языки специально либо создаются для того, чтобы посторонние не смогли их понять (допустим, воровской жаргон), либо для общения между собой людей, занимающихся особым делом (профессиональные языки), либо для нужд тех, кто почему-либо был лишен возможности использовать общий язык (например, глухих или немых). Такие искусственные языки ориентируются на соответствующий естественный язык, сохраняя его главные особенности: основной словарный запас и грамматические категории. Они обычно пользуются необычными средствами передачи слов, допустим, языки глухих используют жесты и мимику вместо устной речи, а языки барабанов, встречающиеся у некоторых африканских народов, вместо органов речевой артикуляции(говорения) прибегают к звукам соответствующего ударного инструмента. Есть, наконец, языки типа эсперанто, которые были выдуманы не народами, а отдельными людьми в расчете, что они будут использованы как языки всемирного общения. Я посвящу таким искусственным языкам особую главу, здесь же мы остановимся лишь на происхождении языков естественных.

Самый главный факт, который мы должны отметить в начале нашего обсуждения, это то, что ни один из известных нам народов не обошелся без своего языка. У каждого народа на какой-то стадии развития появлялся язык. На момент его регистрации и изучения язык этот мог находиться на разной стадии развития — на примитивной, либо на достаточно продвинутой, либо на высшей стадии совершенства, но каждый народ пользовался и пользуется каким-то языком. Этот вывод, правда, является несколько искусственным, поскольку у тех народов, которые не изобрели письменности, язык мог быть, а на первом этапе формирования нации мог и не быть — мы попросту об этом не знаем. Только с помощью письменности либо при фиксации устной формы живых языков можно утверждать о наличии таковых. Во всяком случае, по поводу тех народов, которые существуют в наше время, ученые заявляют, что у каждого из них язык есть. Это говорят не только лингвисты, но также этнографы (изучающие обычаи и нравы различных народов) и антропологи (изучающие человеческий род в целом). Так что данный вывод получил общее признание в сегодняшней науке и не вызывает сомнений.

Наряду с этим, ученые уверены, что ни один из известных нам видов животных не обладает языком в том виде, в котором он существует у людей. Ни птицы, некоторые из которых могут имитировать звуки человеческой речи (скворцы, попугаи), ни дельфины, которые широко пользуются звуками для коммуникации, ни обезьяны, некоторые виды которых поддаются «обучению» словам человеческого языка, не создали чего-либо похожего на человеческий язык. Указанные живые существа после долгих усилий способны усвоить ряд слов из нашей речи и даже иногда употребляют их «сознательно», но они никогда не поднимаются до связной речи либо до инициирования новых слов, которым их прежде не обучали. Так что их «речь» останавливается на уровне врожденных либо условных рефлексов, в то время как наша речь строится на совершенно иных психологических и интеллектуальных основаниях. Одно из них как раз заключается в том, что почти каждое наше высказывание является принципиально новым, нигде и никогда не употреблявшимся ранее.

Если оба выдвинутых выше положения верны, то мы неизбежно приходим к выводу, что естественные языки являются чисто человеческим установлением, что именно наличие языка отличает нас от животных и что язык явился одним из тех инструментов, которые привели нас к сегодняшнему уровню и сделали столь могущественными, что мы не только господствуем над другими живыми существами, но можем переделывать даже природу и самих себя. Я, правда, немного изменил это распространенное мнение, утверждая, что не только язык, но также и другие знаковые системы вывели человека на такие рубежи (например, системы рисунков и чертежей, математические системы и др.). Но это уже детали, не опровергающие основного тезиса о центральном месте языка в комплексе чисто человеческих установлений для выживания рода и его успешного развития.

Но тогда неизбежно возникают некоторые вопросы:

Откуда у человека такая способность к созданию и развитию языков?

Как пришли мы к той форме языков, которая ныне распространена повсеместно?

Как процесс овладения языком начинался, как он продолжался и продолжается?

Эти вопросы всегда волновали людей. Уже в древности они прибегали к экспериментам и попыткам их прояснить. На этом мы и остановимся в следующих параграфах.

Попытки прояснить проблему происхождения языков в донаучный период

Herodot History.jpg
Первое свидетельство встречается в книге Геродота «История»[1]. Во втором эпизоде второй книги «Истории» мы читаем:

«Египтяне же до царствования Псамметиха считали себя древнейшим народом на свете. Когда Псамметих вступил на престол, он стал собирать сведения о том, какие люди самые древние. С тех пор египтяне полагают, что фригийцы еще древнее их самих, а сами они древнее всех остальных народов. Псамметих, однако, собирая сведения, не нашел способа разрешить вопрос: какие же люди древнейшие на свете? Поэтому он придумал вот что. Царь велел отдать двоих новорожденных младенцев (от простых родителей) пастуху на воспитание среди стада [коз]. По приказу царя никто не должен был произносить в их присутствии ни одного слова. Младенцев поместили в отдельной пустой хижине, куда в определенное время пастух приводил коз и, напоив детей молоком, делал все прочее, что необходимо. Так поступал Псамметих и отдавал такие приказания, желая услышать, какое первое слово сорвется с уст младенцев после невнятного детского лепета.

Повеление царя было исполнено. Так пастух действовал по приказу царя в течение двух лет. Однажды, когда он открыл дверь и вошел в хижину, оба младенца пали к его ногам и, протягивая ручонки, произносили слово „бекос“. Пастух сначала молча выслушал это слово. Когда затем при посещении младенцев для ухода за ними ему всякий раз приходилось слышать это слово, он сообщил об этом царю; а тот повелел привести младенцев пред свои царские очи. Когда же сам Псамметих также услышал это слово, то велел расспросить, какой народ и что именно называет словом „бекос“, и узнал, что так фригийцы называют хлеб. Отсюда египтяне заключили, что фригийцы еще древнее их самих».

Целью эксперимента Псамметиха, как явствует из описания Геродота, было узнать, какой народ из известных тогда произошел раньше всех других. Язык египтяне рассматривали как свидетельство древности народа: язык появляется одновременно с данным этносом и свидетельствует о его возрасте. Таким образом, древние рассматривали появление языка как единовременное событие. Это примыкает к религиозным представлениям, господствующим еще и в наше время (смотрите ниже). Такая точка зрения преобладала многие тысячелетия до появления подлинно научных подходов в изучении языка. Вот некоторые варианты повторения опыта Псамметиха в более поздние периоды истории.

В XVI веке король Шотландии Джеймс V вернулся к эксперименту, проделанному когда-то Псамметихом, и пришел к выводу, что подопытные дети произносили первые слова на иврите. Это никого не удивило, потому что иврит был языком, на котором написан Ветхий Завет, древнейшая часть Библии. Он постоянно претендовал на звание первого языка людей. Иногда его даже называли Божьим языком, который Бог вложил в Адама и Еву. Иногда его называли языком Адама (первого человека, созданного Богом). Хотя евреи давно не говорили на нем в повседневной жизни, они постоянно его изучали и совершенствовали. Да и христиане относились к нему с почтением, овладевая им в монастырях и семинариях, так как они хотели читать священные тексты в оригинале. Поэтому вывод короля показался вполне разумным. Известен еще один подобный опыт, проведенный в Индии, также в XVI веке — Акбаром, императором княжества Мугал. Но тамошние дети умерли, так и не произнеся ни слова.

Тем и закончились эти попытки, не приведя ни к какому определенному результату.

Когда в период эпохи Возрождения возникла наука в том смысле, в котором мы ее сейчас понимаем, исследование проблемы рождения человеческого языка пошло по совершенно иному пути. Ученые разных специальностей рассматривали всевозможные факторы, которые могли повлиять на возникновение языка. Исследовались примитивные племена и народы, языки которых находились в зачаточном состоянии. Это дало возможность сравнивать сегодняшние языки с языками в начале их пути. Исследовались органы человеческой речи и участки мозга, ответственные за речевую деятельность; затем они сравнивались с соответствующими органами у животных. Исследовались также социальные условия, способствовавшие развитию языков, их гибели и/или возрождению. Все результаты объединялись, чтобы придти к определенному выводу. Но об этом позже. А сейчас я хочу продемонстрировать религиозную точку зрения на возникновение языка, потому что и теперь находятся многочисленные ее сторонники во всех странах мира. Я покажу ее на примере христианской религии, где она прямо фигурирует в Священном Писании.

Религиозные воззрения на возникновение языка

В первой книге Ветхого Завета (Книга Бытия) описывается создание Богом нашего мира, человека и языка. В ней мы находим подробную картину начала всего, что потом развилось в человеческую цивилизацию и что является основами христианской веры. Создание мира Богом продолжалось шесть дней — «шесть дней творения». На шестой день:

«…сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину — сотворил Он их.

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и владейте, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, движущимся по земле» (Бытие 1:27-28)[2].

В указанном отрывке наше внимание привлекают следующие важные обстоятельства: Бог создал человека сразу и целиком в завершенном виде. Он сделал его по своему образу и подобию, то есть, наделенным многими совершенными качествами, и назначил главным существом на земле. Он повелел человеку властвовать и господствовать над всеми иными живыми существами (а потом в тексте говорится, что и над неживыми вещами). Кроме того, Бог сразу же наделил человека способностью говорить и понимать речь — Бог благословил мужчину и женщину и устно высказал им свои повеления. Предполагается, что двое созданных им людей его понимали, потому что в тексте Писания передаются многочисленные диалоги между Богом и людьми, между мужчиной и женщиной и между женщиной и змеем. Кроме того, дается подробная картина того, как совершенствовался новый человеческий язык, пополняясь словами и понятиями:

«И образовал Господь Бог из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их. И как назовет человек всякое живое существо, так и имя его. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным, и всем зверям полевым…» (Бытие 1:19-20).

В этом отрывке прямо указывается, что созданный только что Адам мог говорить и даже использовать новые слова, вкладывая в называемые им существа и предметы душу, которая характеризовала тот или иной называемый им объект. Слово шем #REDIRECT (שֵׁם) на иврите означает и слово имя, и одно из названий Бога. Так что, давая имя, Адам как бы вкладывал в обозначаемый предмет его Божественное начало.

Так был создан по Библии человеческий язык. Но данное описание немедленно приводило к противоречию. В Библии сказано об одном языке, а в реальности люди повсюду сталкивались со множеством языков народов, населявших землю. Данное противоречие было разрешено в самой Библии, ибо вскоре за приведенными цитатами в Книге Бытия давалось объяснение тому, почему исчез первоначальный язык, а люди начали говорить на разных наречиях, зачастую не понимая друг друга. Об этом рассказывается в 11-ой главе Книги Бытия.

Breigel Babel tower.jpg

Питер Брейгель, голландский художник (1525—1569). Вавилонская башня — картина маслом.

«И был на всей земле один язык и слова одни. И случилось: двинувшись с востока, они нашли долину в земле Шинар и поселились там. И сказали друг другу: давайте наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а горная смола была у них вместо глины.

И сказали они (друг другу): давайте построим себе город и башню, главою до небес; и сделаем себе имя, чтобы мы не рассеялись по лицу всей земли.

И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.

И сказал Господь: ведь народ один и язык один у всех; и вот что начали они делать; а теперь для них не будет недостижимо все, что бы они задумали сделать.

Сойдем же и смешаем там язык их, чтобы они не понимали речи друг друга.

И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город.

Поэтому наречено ему имя Бавэл, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по лицу всей земли» (Бытие 11:1-9).

Речь в этом отрывке идет о городе Вавилоне, центре крупной древней цивилизации в Междуречье, на территории современного Ирака. Вавилонская башня стала именем нарицательным для обозначения любого незавершенного грандиозного предприятия. Приведенная история хорошо объясняет, почему первоначальный единый язык не сохранился и был заменен многими языками. Но еще долго люди пытались выяснить, какой же это язык был дан людям Богом первоначально, не сохранились ли его следы во вновь возникших языках и какой из них ближе всего стоит к тому, который служил средством коммуникации первым людям на земле.

Я привел выдержки из Библии, потому что было бы несправедливо замалчивать распространенную еще и сегодня точку зрения на происхождение языков, а в прежние времена она была главной и единственной. Но она же прекрасно характеризует религиозный подход ко многим вопросам, стоящим в центре внимания современных научных разработок. Религиозный подход отличается от научного тем, что он не требует доказательств. Если в священных книгах говорится по поводу языка так, а не иначе, не следует задаваться вопросами, но надо принять сказанное дословно и не допускать возражений. Научный подход имеет противоположную направленность — ничего не следует принимать на веру, все надо попробовать, так сказать, на вид, вкус и ощупь. Даже если мы не можем придти к единому знаменателю, мы должны еще и еще раз пытаться это сделать. Либо честно признать, что данная проблема недоступна, что она не решается известными нам методами, либо не решается вообще.

Вот почему с начала эпохи Возрождения люди все вопросы стремятся разъяснять экспериментальным (опытным) путем. Не миновала этой участи и проблема происхождения человеческого языка.

Разные теории происхождения языка, выдвинутые учеными лингвистами

Ниже я помещаю только некоторые из них, на самом деле их было значительно больше. Я заимствовал их из одного исследования.[3]. В моей книге будут часто встречаться ссылки на интернетовские источники; в скобках всегда будет указан месяц и год, когда я их там нашел. Дело в том, что такие источники часто снимаются из Интернета или заменяются другими версиями. Поэтому важно знать время их цитирования, которое имело своей целью собрать и сравнить все теории по поводу происхождения языков. Вот они перед вами в моем изложении:

Ма-ма теория, по которой язык начался с простых слогов типа ма-ма и со слов, которые обозначали наиболее существенные объекты в жизни ребенка.

Та-та теория. Ее выдвинул сэр Ричард Паже. Он считал, что словам предшествовали движения тела. Скажем, когда выполняют трудные движения, высовывают язык. Вслед за этим непроизвольно следует звук, который и закрепляется за соответствующим движением.

Бау-вау теория. По ней язык начинался с воспроизведения звуков, услышанных в природе: муу, чуу-чуу, крэш, клэнг, бум, бенг, мяу и другие. Сейчас мы назвали бы такую теорию ономатопеической (звукоподражательной), поскольку создание слов, имитирующих услышанные звуки окружающей действительности называется в лингвистике ономатопеей.

Ох-ох теория предполагает, что язык начался с непроизвольных восклицаний, которые испускались людьми при неожиданностях (ах!), боли (ой!) и т. п.

Динг-донг теория называется еще теорией звукового символизма. Она считает, что во многих языках маленькие, острые и высокие предметы обозначаются высокими гласными, образующимися в передней части рта, а большие, круглые, но низкие предметы — с помощью задних «округлых» гласных звуков. Например, слово «луна» использует гласные так называемого заднего ряда.

«Эх, взяли!» теория. По ней язык начинался с призывов о помощи и сотрудничестве в тяжелом труде. Такие призывы сопровождались соответствующими жестами. И жесты, и призывы к товарищам закреплялись в виде первых слов языка.

«Споемте, друзья!» теория. Очень известный в прошлом веке датский языковед Отто Йесперсен считал, что язык родился в играх, плясках, ухаживаниях и ласковом лепете, то есть в действиях большого эмоционального накала. Он же считал, в отличие от многих других лингвистов, что первые слова были длинными и музыкальными, а не короткими и невыразительными восклицаниями.

«А вот и я!» теория, называемая еще теорией контактов, подчеркивает социальную функцию языка и считает, что язык появился из желания заявить о себе либо отметить свою принадлежность к коллективу: «А вот и я!», «Я с вами!», «Помогите мне!».

Теория религиозно-магического начала языка. По ней язык начинался в религиозных церемониях и ритуалах, когда участники выражали свои просьбы и пожелания к божеству, прося его помочь в каком-нибудь предприятии, например, в охоте. Назывался, часто даже рисовался объект охоты (зверь, птица или рыба), и люди как бы приносили этот образ в жертву божеству, прося его о содействии.

Теория озарения опирается на веру в сознание людей. Кому-то пришло в голову, что слова могут обозначать что-то из внешнего мира (быть знаком чего-то или кого-то). Как только некий гений начал реализовывать эту идею, она зажгла других и быстро распространилась.

Автор исследования заключает свою статью двумя очень важными замечаниями: «Нерешенной остается проблема, сколько раз придумывался язык. Возможно, он был изобретен нашими давними предками один раз, кем-то с соответствующими генетическими и физиологическими задатками, кто мог произносить сложные звуки и организовывать их в продолженные цепочки. Тогда мы получим моногенезис языка (язык родился единожды, и от него пошли все остальные наречия. — А. С.). Возможно, он рождался неоднократно — полигенезис языка (тогда у каждого этноса мог появиться свой язык. — А. С.)». И еще: «Мы можем попытаться воспроизвести ранние формы языка в пределах некоторого времени, за границами которого это становится невозможным. Многие считают, что не дано продвинуться за ближайшие к нам 10.000 лет. Тогда мы, попросту говоря, никогда не узнаем, как возник язык».

В приведенном списке поражает своим отсутствием наиболее популярная в среде языковедов теория происхождения языка из жестов. По этой теории вначале были жесты, которые обозначали конкретный объект. Жесты эти были не случайными, но имели целью обозначить что-то в реальной жизни. Они постепенно стали сопровождаться звуками, складывающимися в слова. Некоторые слова превратились в самостоятельные значащие единицы, заменявшие жест. Отсюда и пошел язык. Эта теория очень притягательна, потому что мы и теперь видим, как жесты и мимика сопровождают нашу речь. Эти внеязыковые элементы речи сильно способствуют ее восприятию и пониманию. Лингвисты даже называют эти элементы паралингвистическими (помимо-лингвистическими) и специально их изучают.

Горячим сторонником этой теории был известный немецкий психолог Вильгельм Вундт (1832—1920). Он полагал жесты гораздо более близкими для внутренней жизни человека, чем слова. По его мнению «вначале сосуществовали как бы два языка: язык звуков (движения языка и губ) и язык жестов (движения рук, головы, тела, мышц лица). Звуками выражались чувства, эмоциональное состояние; жестами — представление о предметах, воля человека. Рукой и мимикой выражали разрешение и запрет, указание и просьбу, угрозу и поощрение. Постепенно звуковой язык совершенствуется, а язык жестов начинает играть вспомогательную роль, как менее удобный по сравнению со звуковым. Приречевая жестикуляция начинает играть вспомогательную роль у разных народов и соответствует их особой ментальности, то есть психическому и душевному складу. Так, в течение часового разговора современный мексиканец использует жестикуляцию 180 раз, француз — 120, итальянец — 80, а финн — всего один раз»[4].

Следует отметить еще, что жесты являются «первыми заместителями» слов, когда некоторые категории людей, например, глухие и немые, не могут воспользоваться нормальным каналом коммуникации. Тогда возникают жестовые языки глухих, немых либо глухонемых. Все они являются своего рода калькой с обычного языка (его повторением, имитацией, но в ином формате): есть русский жестовый язык (РЖЯ), американский жестовый язык (АЖЯ) и т. д. В них сохраняется основной словарный запас слов и грамматические категории соответствующего естестевенного языка. Я буду о них писать отдельно. Язык жестов служит также чем-то вроде дополнения к обычному языку у некоторых племен, которые сравнительно недавно вышли на тропу современной цивилизации. Например, жестовый язык австралийского племени аранда еще в наше время насчитывает около 450 жестов. Жесты в нем не только обозначают конкретные предметы, но и достаточно абстрактные понятия. Широко распространены жестовые языки среди индейских племен Америки.

Было бы несправедливо не упомянуть о трудах по происхождению языков русских языковедов. Многие из них оригинальны и базируются на самостоятельной доказательной базе. Я хотел бы порекомендовать читателю, интересующемуся данной проблематикой, книгу Бориса Владимировича Якушина «Гипотезы о происхождении языка». Она была издана впервые в 1985 году в Москве в издательстве «Наука», а повторное издание вышло в этом году (2007), в издательстве «УРСС»[5]. Книга эта достаточно информативна, самостоятельна и представляет большой интерес.

Однако даже в заголовке книги Якушина видна основная трудность нашей проблемы: речь всегда идет (и будет идти в будущем) лишь о гипотезах по поводу происхождения человеческого языка. К сожалению, в этом вопросе мы обречены оставаться на уровне предположений, но не на уровне точно выверенных теорий. Причины этому достаточно просты. Мы можем проследить историю создания языка только с определенного момента его развития. Любой естественный язык начинался всегда с устного варианта. Лишь по истечении большого промежутка времени (иногда в несколько тысяч лет!) люди изобретали для него письменность. Но только письменность оставляет следы в истории, лишь по сохранившимся записям мы можем судить о состоянии того или иного языка. Устная речь моментально исчезает, хотя недавно люди научились записывать и сохранять устную речь на магнитофонах и других электронных приборах. Фигурально можно сказать, что устные языки оставили следы только в человеческом мозгу, о чем мы будем говорить ниже. Так что никаких данных, кроме мифов, сказаний и гипотез ученых о первоначальных языках и о том, как они появились, попросту не существует.

Что мы твердо знаем по поводу происхождения языков, а чего не знаем

Я выше заметил, что использование языка оставило свои следы в нашем мозгу. Сейчас мы постараемся выяснить, что это за следы. Их обнаружили медики. В 1836 году французский врач Марк Дакс прочитал в городе Монпелье на заседании медицинского общества доклад, в котором описывал болезнь сорока из своих пациентов, страдавших нарушениями речи. У всех без исключения обнаружились повреждения в левом полушарии мозга. Его сообщение осталось незамеченным. Через тридцать лет другой врач — Поль Брокá — рассказал о больном, который утратил способность говорить, хотя мог читать и писать, а также понимать все, что ему говорили. Брока считал, что причиной заболевания было поражение в лобной доле левого полушария. Этот участок коры головного мозга, управляющий мышцами лица, языка, челюстей и глотки, стал называться зоной Брока. Затруднения, которые испытывают люди после повреждения зоны Брока, связаны с произнесением звуков речи, хотя языковые способности таких больных остаются нормальными.

В 1874 году немецкий врач Карл Вернике открыл в левой височной доле мозга зону, при повреждении которой больные начинают плохо понимать обращенную к ним речь и сами произносят бессмысленные фразы, хотя правильная артикуляция звуков речи и грамматическое построение фраз у них сохраняются. Эта зона теперь называется зоной Вернике. Больные с поврежденной зоной Вернике обычно не сознают, что они говорят бессмыслицу. Зона Вернике соединяется с зоной Брокá специальной перемычкой из нервных волокон. Она отмечена на рисунке, который я здесь помещаю, и называется она дугообразный пучок.

Brain zones.gif

Важно отметить, что ничего подобного не обнаружено при обследовании мозга у животных. Следовательно, только в нашем мозгу после изобретения языка и интенсивного его использования образовались специальные центры, отвечающие за речь. Зоны Вернике и Брока отвечают соответственно за понимание речи и за ее произнесение. Наши органы речевой артикуляции тоже уникальны и присущи только человеку. Они реализуют нашу потенцию к произнесению слов и целых фраз, даются нам от рождения и развиваются у детей вместе с другими частями тела. Нормальное развитие упомянутых зон и органов обеспечивает осуществление всех возможностей, которые нам предоставляет язык в его современном состоянии. Если ребенок по каким-то причинам развивается ненормально, работа этих центров затормаживается, а при некоторых крайних обстоятельствах они претерпевают необратимые повреждения (смотрите ниже).

Разумеется, дело не ограничилось образованием указанных зон: весь мозг помогает им выполнять соответствующие функции, но именно в результате повреждения этих зон страдают языковые способности человека. Сегодня, правда, пытаются восстановить эти способности путем передачи поврежденных функций другим участкам мозга. Выяснилось, что в определенных пределах это возможно. Иначе говоря, мозг может восполнять специализированные функции и на других участках — он весь в определенной мере нацелен на выполнение языковых задач.

Наш мозг — сложнейшее физиологическое образование, хотя по своим физическим габаритам он не очень-то и отличается от мозга некоторых других живых существ. У слона, например, мозг весит значительно больше, чем у человека. Мозг новорожденного человека весит примерно 350 граммов, у взрослых мужчин он в среднем достигает 1400 граммов, а у женщин — 1250 граммов. С XIX века вес человеческого мозга увеличился на 50 граммов, что свидетельствует о том, что мы стали умнее. Но ученые считают главным параметром умственного превосходства человека отношение веса его мозга ко всему весу тела — 1 : 40-50. Дельфины по этому показателю находятся на втором месте, вслед за человеком. Действительно, и по своим речевым возможностям они ближе всего стоят к людям. Но и у дельфинов нет языка в нашем понимании этого слова. Дополнительным критерием умственного развития специалисты считают количество извилин на коре головного мозга. Именно этот показатель выше всего у человека.

Однако, как упоминалось выше, преимущества человеческого мозга проявляются не при всех обстоятельствах. Случаются такие ситуации, когда потенции мозга не могут развиваться нормально. Естественно, что тогда они, включая и способность к овладению языком, серьезно затормаживаются. Подобные случаи позволяют нам «заглянуть за кулисы событий» и понять, как работает и развивается человеческий мозг, да и весь организм. Один из таких случаев возникает тогда, когда человеческий детеныш воспитывается животными либо находится в полной изоляции от других людей. Сейчас мы рассмотрим некоторые такие ситуации, случившиеся в реальной жизни.

Люди типа Маугли

Я называю детей, «взятых на воспитание» зверьми, людьми типа Маугли (по имени героя знаменитого романа Киплинга). Но в романе Маугли выглядит как человек, ведет себя во многом как человек, может разговаривать на человеческом языке и легко возвращается в общество людей. На самом деле все происходит не так просто. Как показала практика, случаи возвращения детей к людям после их похищения в раннем возрасте животными и совместной жизни с ними продолжительное время, весьма нередки. Некоторые из них очень подробно запротоколированы и читаются с неослабевающим интересом. Особенно хорошо известен случай двух девочек из Индии, которых назвали Камалой и Амалой. Из волчьей пещеры их освободил священник по имени Синг в 1921 году. Он же взял их к себе в сиротский приют, которым руководил в районе города Миднапур, где они и находились до самой смерти (к сожалению, в молодом возрасте). Ценность этого случая углубляется тем, что Синг, понимая всю важность происходящего, вел подробный дневник о поведении девочек, об их отношении к окружающему, об их медленном, но неукоснительном прогрессе на пути возвращения к человеческому образу жизни. Он не только терпеливо и детально фиксировал все изменения, происходившие с девочками, но всячески помогал им в этом и очень грамотно оценивал и записывал все в мельчайших деталях.

Девочки были высвобождены из волчьей пещеры в августе 1921 года. Волчица-мать была убита, два человеческих существа отделены от волчат-братьев, с которыми они тесно переплелись в один крутящийся клубок в углу пещеры, и затем были насильственно помещены в приют. Их возраст был определен на глазок: младшей (Амале) был назначен возраст в полтора года, а старшей (Камале) — восемь лет. После этого начался мучительный процесс их возвращения к нормам человеческого поведения. Процесс этот тщательно фиксировался в дневнике, который вел Синг и который прославил его по всему миру. Дневник опубликован, его можно найти также и в Интернете[6]. Младшая девочка — Амала — скончалась в сентябре 1921 г., и по ее поводу нельзя сказать многого. Но старшая девочка прожила в приюте до ноября 1929 г. (более восьми лет), и ее прогресс описывается подробно и с соответствующими выводами. Важно отметить, что возвращение Камалы к человеческому языку могло начаться лишь после того, как она перешла к прямохождению (прежде она бегала на четвереньках), усвоила навыки нормального поглощения пищи, научилась пользоваться ванной и туалетом и иными благами человеческой цивилизации. На это ушли годы.

Kamala eats.jpg

Камала (на четвереньках) получает пищу (см. на илюстрации):

Параллельно она стала прислушиваться к звукам человеческой речи, на которые прежде просто не обращала внимания, научилась мало-помалу понимать обращенную к ней речь и даже произносить звуки-слова. Я не буду вдаваться в детали (с ними можно ознакомиться в оригинальном тексте дневника), а сразу перейду к выводам автора. Я даю их в собственном переводе с английского:

«Состояние умственных способностей Камалы вначале было очень трудно определить. Она попросту была животным. Лишь время от времени проглядывали искры интеллекта, как, например, тогда, когда она вышла из пещеры. Она посмотрела сначала в одну, затем в другую сторону, прежде чем снова прыгнуть внутрь вслед за волчатами. Амала поступила совершенно так же.

Первые три года пребывания Камалы среди нас научили ее говорить „да“ согласным кивком и „нет“ — покачиванием головы из стороны в сторону, но она не могла произнести ни единого слова. Эти ее жесты помогали нам понять, что она имеет в виду, и мы ни разу не ошиблись в оценке. Она всегда оставалась внешне совершенно спокойной, но помимо покачивания головой, не могла выразить ничего. Однако и этого было достаточно, чтобы понять, что ее мозг работает, что ее интеллект уже соответствует интеллекту годовалого ребенка. Человеческие элементы мышления всегда существовали в ней, хоть и в латентном (скрытом) состоянии, что позволяло звериным инстинктам выдвинуться на первый план в течение тех восьми лет, что она жила в джунглях. В приюте звериное начало в ней перестало доминировать, оно впало в спячку, освободив человеческие качества, и тогда Камала начала развиваться как человеческое дитя.

Ее развитие можно объяснить следующим образом. Прежнее умственное состояние, приобретенные привычки поведения в джунглях испытали шок и остановились в своем продвижении. Но мозг и интеллект ребенка не могут стоять на месте, и Камала начала понемногу развиваться. Теперь она уже приобретала качества человека. Прежде она не могла произнести ни слова. Вновь приобретенное свойство сознательно произнести несколько слов в понятной последовательности доказывало, что мозг ее непрерывно работал и постепенно открывался для осознания норм человеческого поведения и окружающей среды.

Камала стала совсем другой только в 1928 году, когда можно было сказать, что это уже человеческое существо, правда, всего трехлетнего возраста. Ей, по моим понятиям, к тому времени было шестнадцать лет. Так развивались ее чувства, понимание происходящего и набор слов. Было поучительно видеть Камалу, развивающую чисто человеческие черты, хотя бы и с большим опозданием по сравнению с обычным ребенком. Ее преждевременная смерть прекратила мои наблюдения за вытеснением черт зверя и постепенной заменой их на обычные человеческие чувства. Я оставляю на долю читателя решать загадку о сочетании в человеческом интеллекте двух линий развития — человеческой наследственности и влияния окружающей среды».

Из чистого любопытства я приведу еще одну выдержку из дневника священника, в которой он приводит список слов, усвоенных Камалой к январю 1924 года. Это, собственно, не слова, а звуки, напоминающие цельные слова из бенгальского языка той местности, где находился приют. Синг пишет, что Камала набирала слова случайным образом, встречаясь с ними в жизненных обстоятельствах. Каждый такой случай фиксировался им в дневнике. Наряду с набором отдельных слов девочка совершенствовала их использование в коротких связках-фразах. За три года она научилась устойчиво произносить следующие ниже звуки (я даю цитату из дневника по-английски так, как она приведена Сингом, а он записывал слова в порядке их появления в языке Камалы). Вот некоторые из первых произнесенных ею звуков:

Kamala’s Words Bengali Equivalents English Equivalents
Ud Ashud Medicine
Doo Dudh Milk
Bha Bhat Rice
Dal Dal Pea Soup
Moor Muri Parched rice
Rut Roti Loaf or Chapatty
Mang Mangsa Meat
Mug Murghi Fowl
Foo Phul Flower
Ga Gach Tree
Koo Kukur Dog
Par Paira Pigeon
Inoo Indur Mouse
Tha Thala Plate
Gas Gelash Glass

История двух индийских девочек весьма поучительна. Она показывает, что хотя у человека от рождения имеется предрасположенность к языку, она может быть заторможена обстоятельствами жизни. Если ребенок на протяжении того периода, когда формируются основные функции головного мозга, не получает соответствующих стимулов, способность воспринять язык замедляется, и потом восстанавливается с трудом. Длительное нарушение нормального развития мозга может привести к тому, что эта функция не разовьется вовсе. Мозг человека оказывается очень тонким инструментом, который надо тщательно пестовать в предназначенное для этого время. Если ребенок попадает в нечеловеческие условия, он быстро к ним приспосабливается и развивает у себя такие качества, которые важны ему для приспособления к новым условиям жизни. Заменить их на другие оказывается потом весьма не просто, а если это удается сделать, то с большим отставанием от нормальных стандартов: человек остается с неполноценным мозгом на всю жизнь. Вместе с мозгом оказываются недоразвитыми и другие органы тела, например, органы артикуляции звуков.

И второе важное обстоятельство. Человеческий язык оказывается не только орудием индивидуального прогресса, но он зависит еще и от прочих приспособительных механизмов к жизни в обществе, являясь частью процесса адаптации личности к человеческому коллективу. Набор слов у Камалы определялся самыми необходимыми для выживания вещами. Обратите внимание на ее словарь: в нем в большинстве своем присутствуют названия продуктов и предметы из ее ближайшего окружения. Однако и эти слова она начала воспринимать и повторять только после того, как усвоила некоторые привычки цивилизованного поведения — умение ходить и держаться прямо, умение принимать пищу и пить, умение умываться и отправлять естественные потребности и т. д. Иначе говоря, человеческий язык появляется у людей только тогда, когда они достигают некоторой стадии общего развития. Язык включается в цельную цивилизационную схему, становится результатом и одновременно мотором для дальнейшего ее развития. Иначе он людям попросту не был бы нужен.

Этой важнейшей социальной стороне языка посвящены несколько последующих разделов и следующая за этой глава.

Дети, жившие самостоятельно вне человеческого общества

Они отличаются от людей типа Маугли тем, что не находились со зверями, а вели самостоятельный образ жизни. Хорошо известен случай с Виктором из Авийрона. В конце XVIII века в южной Франции был найден бродящий по лесу мальчик. Он был пойман, но сумел бежать, и снова был пойман в январе 1800 года. Ему определили возраст в 12 лет. Мальчик не мог говорить, и был весь покрыт шрамами, из чего заключили, что он жил в лесу длительное время. После расспросов окрестных жителей пришли к выводу, что мальчик был брошен родителями и долго скитался на воле, так как его неоднократно видели издалека. Назвали его Виктором из Авийрона.

Говорить он так и не научился, хотя многие пытались обучить его этому и вообще прилагали немало усилий к возвращению Виктора в лоно цивилизации. Он обнаруживал все признаки аутизма (замкнутости в себе, достигающей степени психического заболевания). В конце концов Виктора поместили в Институт для глухонемых, где ему была выделена специальная воспитательница. Там он и скончался в возрасте 40 лет.

Мальчик из Сан-Маркоса (США). Это случилось в августе 1875 года. Его увидели, когда он, стоя на четвереньках, пил воду из пруда. Заметив приближающихся всадников, он бросился бежать и пробежал около мили, прежде чем его догнали на лошадях. Поймали его с помощью лассо, но схватить его удалось только после ожесточенной борьбы. Он отбивался руками и ногами, бросаясь на всякого приближающегося к нему. Было очевидно, что он страшно напуган. В конце концов, его удалось связать и привезти в дом к человеку, который увидел его первым. Тело мальчика было покрыто волосами длиной в четыре дюйма. На вид ему определили 12 лет. Он не мог говорить совсем, хотя обнаруживал признаки интеллекта и следовал за поймавшим его ковбоем как собака.

Рокко — мальчик, найденный пастухами в горах Абруцци (центральная Италия) в 1971 году. Ему было около пяти лет, когда его нашли. Полагают, что его бросили в самом нежном возрасте, и что он все это время провел в горах. Полагают также, что выжить ему помогли дикие козы или волки. После обнаружения Рокко провел около двух лет в нескольких семьях, но не смог возвратиться к нормальному образу жизни. Он по-прежнему ел руками, не мог говорить вообще, а при ходьбе часто переходил на четвереньки. Все его приемные родители отказались от него, и он был определен в психиатрическое лечебное заведение. Один из врачей, который занимался мальчиком, сказал, что усыновление Рокко семьями, которые не умели правильно с ним обращаться, принесло больше вреда, чем пользы.

Зарегистрировано около сотни таких случаев. Все они отчетливо свидетельствуют, что упустив время, в течение которого люди обычно овладевают языком, можно потерять такую способность вообще. Теряется не только способность к освоению речи, но и ко многим другим социальным навыкам и привычкам, которые люди приобрели в процессе своего развития как рода. Все это вместе говорит, что лишенные человеческого общества малыши не могут стать его полноценными членами, в том числе они не научаются языку, и даже зачастую теряют возможность восполнить этот пробел впоследствии, когда снова попадают в человеческое окружение.

Усилия по овладению языком продолжаются всю жизнь

Было бы непростительной ошибкой полагать, что, выучив язык в детском и юношеском возрасте, можно затем почивать на лаврах и пользоваться старым запасом. Язык является главным орудием приспособления к окружающей среде, а социальные связи и отношения сопровождают нас всю жизнь. Владение языком во всех его проявлениях должно совершенствоваться беспрестанно. Именно оно выступает как главное средство социальной мобильности, то есть продвижения по социальной лестнице.

Не секрет, что люди в любом обществе разделены на социальные группы, владеющие разным материальным и интеллектуальным багажом. Все мы принадлежим к той или иной группе от рождения. Родителей не выбирают, и каждый из нас оказывается принадлежащим к специфической социальной общности (иногда ее называют «классом»). Есть люди, привилегированные от рождения, получающие все блага жизни просто по факту принадлежности к высшему слою общества. Есть люди, чьи родители принадлежат к интеллектуальной элите, и им с самого начала предоставлены такие средства развития, которые недоступны бедным слоям населения. А есть дети, которые по рождению оказываются в среде с ограниченными возможностями. Вырастая, такие дети осознают ущербность своего положения и пытаются его изменить, перемещаясь в иную социальную среду. Это и называется социальной мобильностью. Весьма часто усилия этих людей вознаграждаются. Ярким примером тому служит судьба Михайлы Ломоносова, выходца из поморских крестьян, который, благодаря своей настойчивости и целеустремленности, стал крупнейшим российским ученым.

Так вот, одним из основных средств для такого перемещения является овладение языком новой группы, к которой старается примкнуть тот или иной человек. Мы постоянно наблюдаем, как люди, выступающие от имени элитной общности, не владеют ее языком и пользуются прежним, привычным говором. Это очень мешает им утвердиться в своем новом обличье, и не только потому, что они говорят на ином социолекте, не принятом в новой среде, но и потому, что они обнаруживают при этом другой склад ума, иное мышление, не адекватное новым обстоятельствам. Бедный по своему исполнению язык сопровождает ущербное мышление. Это обстоятельство являлось и является предметом многочисленных научных исследований. Социологи давно им интересуются, и не раз подвергали проверке приведенное утверждение. В середине ХХ века группа английских социологов во главе с Базилем Бернштейном организовала исследование языка трех групп детей, чтобы проверить, как язык группы влияет на успехи в овладении школьной программой. Результаты эксперимента, продолжавшегося несколько лет, подверглись обсуждению специалистов, затем вышло несколько книг, посвященных этому исследованию. На одну из таких публикаций я хочу обратить внимание читателей[7].

В ходе эксперимента учащиеся ряда лондонских школ были разделены на три группы — по той социальной среде, к которой принадлежали их родители: высшая по социальному статусу группа, средняя и самая низкая. В эту последнюю попали дети рабочих, выполнявших неквалифицированные работы, а также не имевших постоянных специальностей. Исходной для исследования посылкой была такая: «Чем ниже социально-экономический статус группы, тем ниже уровень языка, которым она пользуется. Она (эта группа) говорит на различных нестандартных диалектах». В ходе эксперимента изучались речевые реакции каждой группы на одни и те же словесные стимулы: анализировалось, какие ответы давались на одни и те же вопросы, как дети объясняли сложившуюся ситуацию и пр. Выяснилось, что, действительно, представители низшей группы резко отличались по многим существенным показателям в своих высказываниях от детей в других группах. Они иначе относились к существу затронутых вопросов, использовали значительно более бедный по своему составу язык, различали меньше нюансов в обсуждаемых явлениях.

Окончательный вывод ученых можно свести к следующему заявлению по поводу сравнения языка низшей и средней групп: «Фундаментальным для наших выводов является утверждение, что дети среднего класса способны отвечать, понимать и манипулировать разными слоями и оттенками языка <…> В то же время дети неквалифицированных рабочих в большинстве своем ограничивались выражением примитивных эмоций и бедной по содержанию беседой. Это резко снижало их оценки явлений окружающей действительности, что в свою очередь ограничивало диапазон их отношений к тому или иному событию»[8]. Так что всем и всегда следует стремиться повышать свой «языковой статус», выражающийся в широте и разнообразии используемых языковых навыков и в умении применять их вовремя и к месту.

Примечания

  1. Древнегреческий историк, живший в V веке до н. э. Его книга является первым серьезным трудом по истории, а самого Геродота называют отцом истории. Труд этот переведен на русский язык (см. на рисунке обложку перевода). Он включает девять книг, каждая из которых разбита на отдельные рассказики-эпизоды. Так что рядом со сноской на соответствующую книгу отмечается ее номер и номер эпизода.
  2. Ветхий Завет состоит из ряда книг. Когда его цитируют (это, впрочем, относится ко всей Библии), принято указывать название книги, из которой берется цитата, номер главы и номер стиха в ней. Например, отсылка к третьему стиху первой Книги Бытия выглядит так: Бытие 1:3.
  3. Статья д-ра Джорджа Боэри, помещенная в Интернете: http://webspace.ship.edu/cgboer/langorigins.html (верно на сентябрь 2007)
  4. Цитируется по www.azburoved.com/Proishozdenie.htm (верно на сентябрь 2007)
  5. Их электронный адрес: urss@URSS.ru
  6. Дальше я его цитирую по http://www.feralchildren.com/en/pager.php?df=singh&pg=41 (верно на сентябрь 2007)
  7. Bernstein Basil. Class, codes and control (in three volumes). London, Routledge &amp; Kegan Paul, 1971.
  8. Там же, том первый, с. 37.