Александр Булгаков●●Где Авель, брат твой?●Письма Пятое - шестое
| ← | Книга: Где Авель, брат твой? Характер материала: Эссе Булгаков, Александр |
→ |
| Дата создания: 2009. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений |
Пятое
Рувим Иосифович, шалом.
Вы в первый раз сказали мне это слово, и для меня это значит много. Спасибо от души. Я же знаю, что «шалом» — это «мир тебе», но не просто как отсутствие войны или вражды, а как мир внутренний.
А само письмо получилось корябающее (есть ли такое слово в русском лексиконе?). Да и поделом: мы как-то ненароком коснулись болезненной темы и хорошо, что хоть только коснулись. Уже само упоминание о тёмных страницах истории, омрачённых антисемитизмом, вызывает какую-то реакцию в душе, которую могу обозначить лишь одним словом — «мутит». Муторно оттого, что никакими извинениями не смоешь позора с христианской совести, и нужно хотя бы пробовать разговаривать друг с другом, взаимно желая обоюдного понимания.
Тон Вашего письма напомнил мне — в который раз — Вашу досаду и злость, когда мы, куга зелёная, глупо смеялись над тем, над чем смеяться было вовсе не кстати. Надо было видеть, как Вы с трудом удерживали себя, чтобы не взорваться справедливым гневом; Вы в такие минуты были очень живописны (уж извините). Мы часто изображали это друг перед другом — не зло. Вы начинали тереть своим больший кулаком нос, что-то шепча про себя, — ругательства, наверное, хотя вслух Вы никогда не позволяли себе этого. Однажды, когда мы в своей жеребячьей глупости продолжали над чем-то идиотски хихикать (что-то мы нашкодили), Вы, после безуспешной попытки достучаться до нашего разумения, сказали нам с горечью: «Вы... вас даже невозможно оскорбить обидными словами, потому что вы в глупости своей не понимаете даже оскорбительного смысла». Да, это были мы, и это было правдой. Находило на нас порой что-то глупо-щенячье, и Ваше высокое понятие о чести и порядочности в такую пору было просто бессильно.
Знаете, одно только сегодня утешает: жизнь всё-таки заставила нас взрослеть. Не все с возрастом умнеют и мудреют. Бывает ведь и так, что человек уже пожилого возраста, а поучиться у него нечему. Как говорила моя мама: дураком не назовёшь, но и в умный ряд не поставишь. Но годы спустя, помните — во время моих редких приездов в Горький, Вы с удовольствием называли поимённо то одного, то другого: этот стал главврачом областной стоматологической поликлиники, этот — главным энергетиком завода, — значит переросли дурашливость и нашли своё место. Помните случай из нашей т. н. производственной практики? Нас, старшеклассников, приписали к кондитерской фабрике «1 Мая» чему-то там учиться. Ничему мы там не учились, но производственный пример тамошних работников переняли успешно: выносить за проходную сладости. Вообще какой-то минимум брать с собой разрешалось, но это у нас превратилось в азарт. Коноводы в таком деле всегда найдутся, которые просто утрачивали чувство меры. И был шмон на проходной, когда вытряхнули кучу конфет из носков, из-за пазух, из самых потаённых мест, — и была позорная разборка в классе. Когда я что-то попытался вякнуть для смягчения ситуации (ведь не все же мы брали сверх меры дозволенного), Вы, как сейчас помню, резко осадили меня: «Ты... борец за правду!..» И этот гнев мной был тоже понят.
Мы всегда — и в школе, и уже после окончания её — вспоминали сцены гнева, но, поверьте, никогда не было чувства обиды. Мы не были паиньками — куда уж там! — но понимали справедливость. Вы могли позволить себе такое, что не мог себе позволить кто-либо другой из учителей, но неизменное осознание справедливости Вас оправдывало в наших глазах. Вы не терпели гаденькое, этакое исподтишка, а Лёнька Бланк был из таких. Как Вы его однажды швырнули, что он катился до «камчатки», — и ведь даже он, при всей своей склонности к подлому, не стал скулить.
Уж если «нахлынули воспоминания», то позвольте ещё. Раз, войдя в класс после звонка на урок, Вы вызвали к доске Витьку Абрамова. Он был выше и сильнее нас всех, мог быть бесшабашным, но не злым. Вы велели ему стать спиной к передней стене перед всем классом. Подойдя к нему, Вы по своей привычке пригляделись сначала к нему, как бы примериваясь, потом легко приподняли его и потёрли его спиной меловую стену. Сделав это, Вы коротко сказали ему: «Иди на место». Витька молча сел с белой спиной. Вы же и прокомментировали непонятное для нас: «Не делай другому того, чего не желаешь себе. Ты что сделал с первоклассником на перемене?» Это было внушительно и справедливо. Я уже тогда понял, что Вы осведомлены в библейских заповедях. А Мишка Гольденберг ведь тоже живёт где-то в Израиле. Вспомнил его к этой теме. Он хорошо играл в футбол и волейбол, но в литературе был слаб. А проходили мы поэму А. Блока «Двенадцать», Вы вызвали его. Хорошо, что вызвали не меня, потому что я, при всей своей антипатии к революционному, эту поэму тоже не читал (признаюсь — и до сих пор). Мишка начал что-то мямлить: «Блок взял прототипом евангельский сюжет, где... там...» Больше ему сказать было нечего. Вы подошли к нему вплотную (опять Ваша привычка из-за близорукости) и спросили: «Ты Евангелие-то читал?» «Нет», — ответил Мишка радостно. «Ну и дурак». И хотя в то атеистическое время читать Евангелие было зазорно и стыдно, — да и у кого оно было? (известно ведь: мракобесие, опиум для народа), но и здесь мы все поняли справедливость Вашего слова: не тот случай, чтобы хвалиться незнанием.
Грубость бывает разная. Одна намеренно хочет унизить достоинство человека; другая одёрнет, когда вежливость непонятна, и глядишь — дошло. Но справедливость подчас и грубого слова всегда была оправданна. Не знаю, говорил ли кто-либо из наших одноклассников Вам о подобных случаях из нашего былого, — ведь я пишу Вам только лишь то, что запомнилось мне, — но уверяю Вас: всё в порядке, мы уважали Вас как учителя и как человека. Это не сентиментальность о прекрасном далёком, это благодарная память.
Когда же мы сдружились уже в послешкольных отношениях, Вы позволили себе задавать мне более откровенные вопросы на библейские темы. Разве был я тогда знатоком Библии? Как ничтожно мало я тогда знал, хотя, признаться, старался читать. Но много ли было соответствующей литературы в те советские времена? Примерно в 70-м году мне в руки попали отпечатанные на ротаторе богословские лекции, — папа привёз из Москвы. И я на радостях провёл несколько встреч с христианской молодёжью, чтобы вместе почитать эти лекции. Собирались 2—3 раза, а потом мне было сделано серьёзное внушение дядей из КГБ с буквальным поднесением большого кулака к моему лицу. Прошло столько лет, но я и сейчас помню фамилию этого офицера. Так что «чтения» пришлось прекратить. Но чего не вспомнишь, пока пишешь? Лет через 10 я встретил его в трамвае, и он — представляете? — сказал мне, что я шёл по правильной дороге (на дворе был ещё коммунизм).
Что его заставило мне это сказать? Наверное, некоторые из них всё же уважали в нас то, что мы сознательно шли по избранному пути, что составляло каждодневную трудность, а не сливались с общей массой.
Да, о вопросах. Вы хорошо цитировали библейские места. Однажды Вы вспомнили из наставлений ап. Павла: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои; делая так, ты соберёшь ему на голову горящие уголья». И с каким сочным сарказмом, — мне это так нравилось, — Вы резюмировали: вот тебе и христианское добро: облагодетельствуй врага, и да сгорит он от горящих углей. Как я тогда ответил, уж не помню, но мы всё же разобрались, — ведь речь шла о человеческой совести, которая, как те угли, будет жечь человека, за его зло получающего добро. Мы тогда не обратили внимания на то, что Павел фактически процитировал древнюю еврейскую заповедь, записанную в Притчах Соломона. Это была капля из глубокого кладезя еврейской этики, которой буквально пропитан весь Новый Завет.
Знаете, последнее время я живу под приятным ощущением открытия: тот Н.З., который я знаю достаточно хорошо, весь наполнен соком иудаизма. Христиане, — кто сознательно, а большинство — неосознанно, — живут (по крайней мере, хотят жить) по этике, выработанной ещё в Ветхом Завете, Кстати, считаю, что свод иудейских канонических книг христиане совершенно напрасно называют Ветхим Заветом. «Ветхий» — это устаревший, обветшавший. Но какой же он устаревший, когда он до сих пор наполнен дыханием жизни? Разве можно сказать, что вот эта мицва устарела? — «Перед слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему». Помимо смысла, лежащего, как говорится, на поверхности, здесь есть много прочтений, которые усматривали ваши мудрецы. Хотя бы вот это: мужчина, утверждающий, что любит женщину, говорящий это лишь для того, чтобы только добиться сексуальной близости, напрямую нарушает эту заповедь, ибо женщина, поверив его лживым словам, становится обманутой. А знаменитое «Глаз за глаз, око за око»! Сколько ложных домыслов на счёт этого ходило в христианской среде — и всё потому, что просто не знали подлинного смысла. Смысл же этой мицвы — в справедливости: мера наказания не должна превышать тяжесть содеянного преступления. И это не только норма юридического права, а более всего должна быть применима в наших повседневных взаимоотношениях. Хорошо сказал по этому поводу Расул Гамзатов:
Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
И судом поспешным не греши.
Гнев на друга может быть мгновенный,
Изливать покуда не спеши.
Может, друг твой сам поторопился
И тебя обидел невзначай.
Провинился друг и повинился —
Ты ему греха не вспоминай.
Сколько в нас праведного максимализма! И насколько мера нашего личного суда не соответствует поступку осуждаемого. Я могу увлечься и перечислять ещё и ещё заповеди, которые своей гуманностью просто восхищают. Тот же Павел вспомнил еврейскую мицву «Не заграждай рта вола молотящего». Помимо заботы о животных, смысл простирается и на людей, — недаром апостол уточняет: «О волах ли только говорится?» В силу этой заповеди шла борьба в европейском мире о сокращении рабочего дня на предприятиях, чтобы рабочим была возможность отдохнуть.
А заповедь почитания отца и матери? В наши дни это настолько актуально, насколько попраны эти тысячелетиями сложившиеся нормы. Мудрецы Торы и здесь находят более широкое прочтение, помимо прямого значения: осуждается поведение детей, если они в каком-либо спорном деле выступают на стороне противников родителей. Восхищает развёртка этой мицвы: ведь она вовсе не призывает к слепому повиновению. Сами раввины предлагают практические примеры, когда почитание родителей не должно быть препятствием в исполнении другой заповеди — «Люби ближнего своего, как самого себя». Например, родители не одобряют по каким-то соображением выбор сыном своей предполагаемой жены. Формально — окажи послушание и откажись от любимой. Но тогда ты впоследствии женишься на нелюбимой, а это хуже. Поэтому лучше жениться по любви, если даже родители и не одобряют выбор.
Не выглядит ли глупым то, что я всё это пишу Вам, еврею? Уж, наверное, Вы знаете в этой области побольше моего. Но так бывало, когда живо обсуждали с товарищем только что увиденный фильм в кинотеатре: ведь оба всё это видели, но каждому хочется вспомнить особо впечатлившее. А потом — об этом же фильме восхищения и споры в классе...
Жаль, что мы не знаем богатства иудейской мысли; и если даже что-то христиане и считают своим в вопросах этики, то при более углублённом понимании иудаизма выясняется, что корни оттуда. Не об этом ли думал Павел (извините за частое упоминание о нём, такая уж у него историческая роль), еврей от евреев, когда притормаживал ретивых христиан из язычников? Он называл их дикими ветвями, привитыми к природной маслине: «...вспомни, что не ты корень держишь, но корень — тебя; не гордись...»
Как не упомянуть о заповедях, неоднократно повторяемых в Торе: о защите пришельцев, вдов, сирот, о городах-убежищах, куда могли укрыться люди, совершившие непреднамеренное убийство, до судебного разбирательства; о Шаббате (субботе), когда от работы освобождался и раб, и скот; о юбилейном годе, дающем самой земле отдых; о запрете дочиста убирать урожай с полей и виноградников, чтобы нуждающийся тоже мог воспользоваться урожаем?..
Нет, надо заканчивать.
Ваш Алексей.
Шестое
Шалом.
Ты, Алёша, в самом деле увлёкся, когда с таким пиететом говорил о наших мицвот, заповедях, которым больше трёх тысяч лет. Если бы мы, евреи, исповедовали учение о реинкарнации, то я мог бы думать, что в прошлой жизни ты был евреем, Но не очень-то увлекайся; не забывай, что есть люди и есть идеи, а по поводу людей рабби Авраам-Йегошуа Гешель трезво, на мой взгляд, сказал: «Еврейский народ — посланник, забывший своё послание» (своё — в смысле «вверенное ему»). Ведь если судить с позиции той же Библии (я имею в виду ТаНаХ — Тору, Невиим, Хетувим, что означает, как ты, уж конечно, знаешь, соответственно Пятикнижие Моше, Пророков и Писания), то еврейский народ предназначен являть веру в Единого и вытекающие отсюда нормы поведения в самых различных сферах человеческого бытия, что мы называем этикой.
Ведь это сейчас, по прошествии нескольких тысячелетий под влиянием иудаизма и христианства (я имею в виду как раз Библию) мир усвоил — по крайней мере, теоретически — общие нормы поведения и худо-бедно как-то на них ориентируется. Сейчас эти нормы не кажутся уже какими-то новыми.
Про основополагающую роль евреев в этом деле, похоже, уже не ведают и сами христиане, что ты верно и подметил. Будто бы христианство выросло на пустом месте; читая Новый Завет, не удосуживаясь узнать хоть что-то об иудаизме, христиане полагают, что они всем обязаны Иисусу, Павлу, Петру, — а ведь они все мыслили иудейскими категориями.
Во времена Моше, когда не то что у каждого народа, а у каждого племени был свой племенной божок, картина была совсем другой. Вот у меня есть выписка из книги Исидора Эпштейна «Иудаизм»: «В политеистических религиях у каждого бога были свои права и особые добродетели. Поэтому там в принципе нет общезначимого различия между правильным и неправильным, злом и добром. По учению пророков (библейских. — Вставка моя), добро всегда добро, зло всегда зло. Универсальный характер Божественной праведности подразумевает признание общезначимой нормы в отношениях Бога и человека и человека со своими ближними. Это, в свою очередь, порождает представление о единстве человеческого рода».
Но вернёмся к нашим временам. Если и в былом наш народ вовсе не был идеальным — достаточно читать пророков, — то на сегодня картина не лучше. Правда, и не хуже, чем у других. Я имею в виду в данном случае проблему личной веры. Есть обрядовость, есть причисление себя к национальной религии, но личная вера, насколько я понимаю, это нечто другое. Её-то как раз в нас маловато. В лучшем случае — агностицизм. Но ведь ты пишешь не об этом, а об этике. Да, конечно, какие-то нормы соблюдаем, но ведь их соблюдают и неевреи. Есть, правда, свои национальные особенности. Ты же ведь бываешь в еврейском обществе (знаешь, это признак того, что тебе доверяют, а доверие оказывают вовсе не всякому); ты, верно, видел, что евреи вовсе не пуритане и не ханжи, и на праздничных столах у них вовсе не только «амановы уши», но и водка. Видел ли ты среди них пьяных в том виде, чтобы заплетающимся языком допытываться: «Ты меня уважаешь?» и в подтверждение уважения принуждать сидящего рядом пить ещё и ещё? Среди нас не всегда взаимоотношения бывают гладкими, но мы не выносим сор из избы. Много из наших пробилось вперёд, но далеко не всегда потому, что уж такие талантливые, — просто мы умеем поддерживать друг друга; и человек продвинулся, и мы не завидуем. Это — наше.
Знаешь, я хочу кое-что добавить к твоей похвале по поводу нашей этики. Много не буду, а скажу о том, что для себя считаю наиболее значимым. Обратил ли ты внимание, что в Торе провозглашена свобода выбора? Ведь это же восходит к седой древности. Прочти. Нет, я сам не поленюсь процитировать из Деварим: «Во свидетели перед вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе. благословение и проклятие. Избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твоё». «Избери жизнь» — это не о том, чтобы продолжать жить или, к примеру, повеситься. Это — соблюдение тех нравственных законов, благодаря которым общество может процветать. Свобода выбора в том, что можно их и не соблюдать, и Всесильный вовсе не будет стоять над тобой с дубинкой. Но Он дал всему законы — как природе, так и человеку, — и сказано в Брейшит, что всё это было создано хорошо весьма. Если же нарушаются законы, то результат может быть только в худшую сторону.
Хочешь пример навскид, как сейчас у вас модно говорить? Люди всё больше и больше пересаживаются в автомобили. То, что эти агрегаты в огромном количестве выбрасывают вредные газы, убивающие нас же, известно настолько, что мне здесь и прибавить нечего. Я хочу сказать о другом. Люди в большинстве своём садятся за руль вовсе не из-за нужды, а из спеси, из амбиций, из тщеславия. Иному до места работы проще доехать в общественном транспорте, но куда там! Он так высок в собственных глазах, ему надо утвердиться в глазах других. А что же в результате? Человек гораздо больше устаёт, часами тратя время в пробках; он совсем не больше успевает сделать дел; аварии отнимают и время, и силы, и здоровье, — аварий же всё больше и больше из-за перегруженности на дорогах. Но, может быть, он денег заработает больше благодаря передвижению на автомобиле? Так ведь и здесь проигрыш, ибо обслуживание и ремонт своего авто отнимает много из заработка, и если всё же доход будет больше расхода, то стоит ли та разница невосполнимого здоровья (на которое мы опять же тратим деньги всё больше и больше), потраченного времени? Мы здесь плохо считаем и остаёмся в самообмане. Это — «избери жизнь». Конечно, я нарисовал картинку с российского быта, потому что тебе это нагляднее, но поверь: в других государствах то же самое да ещё и свои «прелести». Например, массовое ожирение из-за малоподвижности. Статистика показала, что в благословенной Америке, куда так вожделенно направлены многие взоры, 60 % сидящих за рулём страдают от этого тяжёлого недуга, потому что львиную долю дневного времени они проводят в автомобилях, закусывая на ходу в Макдональдсах.
Или — массовое употребление алкоголя и никотина, где мне опять после мнения экспертов доказывать что-либо просто глупо. Ах, в какие заманчивые фантики упаковывают всю эту продукцию! А какая реклама! И в спорте без пива не обойтись, и рыбалка не рыбалка без бутылки, и посидеть в компании без неё тоже уж никак. А сигареты — какие же они тонкие да изящные, с какими гарантирующими фильтрами, что просто прямо для женщин. Уж о них-то, которые этого достойны, табачная промышленность так заботится, что на эстетическое оформление не жалеет денег, — ведь женщины так чувствуют всё утончённое, изысканное. Ты думаешь, мы здесь про Россию мало знаем? — А я ведь опять про неё, не нужен же тебе берег турецкий? У вас там что-то говорят про национальные проекты. Смешно было бы, если бы не было так... трагично. Девочки-малолетки и взрослые женщины — повальное курение и алкоголь. Ведь это они рождают детей, и кого они рожают!
Национальной программой № 1 должна быть борьба за спасение генотипа, а повышение рождаемости уже следом. Говорят про жильё, про какие-то ипотеки; может быть, это и будет обеспечено, и жильё будет доступно. Но кому там жить? Жизнь ребёнка начинается со скитанья по больницам, а как же иначе, если любящие мамы и бабушки дымят им сигаретами в лицо. У вас на ТВ об этом кое-где поговаривают, но робко, как-то случайно. Мы же здесь про Россию знаем более объективно, потому что здесь не на что озираться. Не успели у вас проговорить о денежных поощрениях матерям за 2-го и 3-го ребёнка, как сразу же в фанфары затрубили бодрые реляции: рождаемость увеличилась! Власти, видно, не знают, что требуется хотя бы обычные девять месяцев, чтобы родился ребёнок. Куда там — сразу! Знаешь ли ты, с какими патологиями у вас рождаются дети? Или женщины думают, что природу обманут, если позволят себе не пить и не курить лишь в период беременности? — А многие и здесь не отказывают себе. Это — «избери жизнь».
Но и я увлёкся. У вас, у христиан, есть апокалиптическая книга — «Откровение Иоанна» называется. Там обещано много ужасов, кары небесные направлены на людей похлеще египетских казней. Но знаешь, что я думаю? — Это метафоричные образы человеческого безумия, которое и будет обращено на людей бумерангом, да уже и обращается. Это то, что избрали не жизнь, а смерть, и не Всесильный карает, а последствие недолжного избрания. Письмо, конечно, — не трактат из Талмуда. Но ведь ты не будешь против, если я приведу здесь небольшой фрагмент из комментария к Торе? — «Еврейская этика основывается на постулате о возможности свободного выбора, из которого неизбежно следует, что каждый человек отвечает за свои поступки. Мудрецы Талмуда говорят: "Всё в руках Небес, кроме трепета пред Небесами"». Это означает, что Творец оставляет в Своём распоряжении всё, что связано с внешними условиями и обстоятельствами, предоставляя человеку управлять своими желаниями.
Желания определяются наличием или отсутствием трепета перед Высшим Началом — постоянного ощущения Божественного Присутствия. Выработает человек привычку ориентироваться на это ощущение или постарается погасить его в глубине своей души — ему выбирать. Если он обретёт это свойство — все его желания будут продиктованы ощущением постоянно раскрывающегося присутствия Творца и стремлением исполнить Его волю, если нет — то они будут основываться на ложном представлении о том, что никто не видит совершаемое преступление, никто не судит преступника, и потому всё позволено». Однако всё это может выглядеть наивно и архаично. Наше время отличается тем, что о безнравственности своей говорят открыто и даже бравируют этим. Об этом и Йешайя говорил, ты ведь знаешь: «О грехе своём они рассказывают открыто, как содомляне, не скрывают; горе душе их! ибо сами на себя навлекают зло». Ты ведь переключаешь свои телеканалы, и пророку не возразишь. И я думаю, что мы заболтали эту этику, забыв о главном: из чего она происходит. В России в начале 90-х так много разговаривали о духовности, о нравственности, — и в первых рядах те, кто вчера читал лекции по атеизму. Но каков результат? Ведь прошло двадцать лет, и можно подводить баланс. О результатах говорить не буду, это видно и слепому, — причина же в том, что на самом деле просто поиграли в «боженьку». Если нет серьёзной веры в Бога Единого, у которого этика не размыта, а конкретна и преподана нам в заповедях, то имеем, что имеем.
Я заканчиваю или, лучше сказать, завершаю свою мысль о том, что еврейский народ выстрадал для мира идею монотеизма, История уже написана, и никто из серьёзных людей не будет отрицать, что монотеизм был мощным прорывом в мировом сознании. Жаль только, что человек научился опошливать всё святое. Всесильному предоставили роль некоего нищего, которому из милости дают подаяние. У христиан — обряд крещения и крестик на шее, у евреев — молитвы в миньяне да праздники. Всё это делается как великая милость Богу: на тебе обрядовость и не приставай больше, Может быть, я всё это огрубляю, но суть-то такова. Главного же — открытости перед Творцом и тяготения к Нему — в нас нет. Отсюда все последствия лицемерия. Послушай, я говорю с тобой, как какой-нибудь раввин. Откуда это у меня? Спасибо за твои воспоминания из школьной жизни. Действительно, многое выглядит по-другому, если смотреть на это не только своими глазами.
Рувим Иосифович.
