Леонид Гроервейдл●●Кое-что о наших соседях●Часть 20
← | Книга: Кое-что о наших соседях Характер материала: Эссе Гроервейдл, Леонид |
→ |
Дата создания: 18/11/2011. |
Содержание |
Особенности восприятия
Старый Коммуняка, сидя со мной на воротах Ариэля, вспоминал свою службу в полосе Газы в конце шестидесятых.
Там у него завелись друзья среди арабской молодёжи, делавшей какие-то работы для нашей гражданской администрации. Одного из них, огромного парня – уборщика как-то взяли с собой на выходные в Тель-Авив, оторваться по-израильски. В плане make love not war.[1]
После гульбы по пляжам, кабакам и бабам парень отоспался денёк – и исчез. А через несколько дней разведка доложила, что он всплыл в тренировочном лагере террористов в Иордании. Старый Коммуняка так обозлился, что лично перевернул в его доме всё вверх тормашками.
Я слушал и думал, что араб сделал из увиденного не те выводы, на которые рассчитывали наши парни своими левантийскими мозгами.
Они думали – он увидит хорошую жизнь евреев и захочет жить не хуже. А он увидел – и захотел, чтобы евреи так не жили. А лучше, чтобы вообще не жили. Мы это в России проходили.
Хуже, что Старый Коммуняка и его соратники до сих пор пытаются делать то же самое и не понимают, почему у них ничего не выходит. Самые тупые даже не понимают, что ничего не выходит.
Поножовщина
Дежурство в гражданской охране. Поступил вызов из караванного городка, служащего общежитием студентов колледжа. Мы приехали уже после нескольких экипажей штатных полицейских и не застали самого происшествия.
Коротко говоря, поножовщина между двумя арабскими компаниями. К студентам из восточного Иерусалима и студентам из Рамле приехали родственники и друзья. Что-то они друг в друге не одобрили, и пошла драка. С применением железяк. Насмерть никого не зарезали, но пострадавшие поехали в больницу.
Пока полицейские снимали показания, мы стояли и следили, чтобы члены этих компаний не приближались друг к другу. Они и не стремились.
Студентам это происшествие было нужно, как холера в брюхе. Перспектива вылететь из колледжа слабо привлекательна.
Оружие психологическое и реальное
Неоднократно, сторожа ворота Ариэля в течение ночи мы наблюдали, как собирается группа для операции в Сальфите или Кифл-Харесе. В зависимости от задачи, это могла быть совсем маленькая кучка солдат с винтовками, идущих пешком, или отряд на джипах, а то и с бронетранспортёрами и военным бульдозером. Они собирались около наших ворот и шли на задание.
Во время безобразий, когда правительство «сдерживалось», со стороны Сальфита повадились стрелять по Ариэлю из автоматов. Пули перелетали через гребень холма и сыпались на ближайшую к нему улицу Мория. Жители крайних домов могли получить пулю в любой момент. Только божьим чудом никого тогда не зацепило.
В ответ по Сальфиту стреляли из танковых орудий… гипсовыми болванками. Звук выстрела самый настоящий, но болванка долетает до цели в виде облачка пыли. «Психологическое оружие». Арабы быстро поняли, что перед ними психи и олухи, и обнаглели ещё сильнее.
После начала действий пехоты и боевых сапёров пришёл порядок. Кого они там выловили и что порушили – я не знаю, но стрельба из-за бугра прекратилась.
Автолавка
Дежурство в гражданской охране. Едем по улицам города в один из первых по-настоящему осенних дней.
На круглой площади Пятого Эйяра (дата провозглашения независимости по еврейскому календарю) как всегда полно подростков. Гуляют, сидят в маленьких кафешках за банкой газировки и т.п.
Тпр-р-р-ру! Около здания отделения телефонной компании, на небольшой стоянке, плохо видимой с улицы, что-то происходит. Заезжаем, смотрим. Там стоит машина, в ней сидит мужчина. С усами. Ещё один, такой же, стоит рядом у открытой двери. Вокруг крутятся подростки и что-то вертят в руках. Рядом сидит на корточках девчонка в состоянии ни в дугу.
Выезжаем на улицу и просим по связи проверить номер машины. Из Кфар-Касема машина. Сообщаем, что идёт открытая торговля наркотой. Командир смены велел оставаться на месте и не лезть к наркодилерам.
Через пять минут приехал джип с профессионалами. Обыскали машину, нашли наркотики и повезли безобразников в отделение.
Через два часа, заполнив все нужные бумаги, их … выпустили. Сказали, что вручили им повестки в суд. Видимо, взяли залог…
Ворота Гинот-Шомрон
Посёлок Карней-Шомрон – точнее, местный совет, состоящий из четырёх посёлков – находится километрах в десяти к западу от Кдумим. Оттуда рукой подать до Кфар-Сабы, да только ехать приходится через арабскую деревню Азун, генератор несчастий. Всегда там или камни, или бутылки Молотова.
Напротив главного въезда в посёлки – ворот Гинот-Шомрон – ещё одна деревня, поменьше. Всё время, что мы с напарником просидели на этих воротах, она щерилась на нас недостроенными бетонными скелетами. После операции «Защитная стена» прекратился подсос денег на психическое строительство в арабских деревнях. Всё заморозилось на годы. Впрочем, из ближайшего скелета был идеальный наблюдательный пункт за Карней-Шомрон и всем, что рядом
Теракт в торговом центре
За два года до того, как нас туда послали, в Карней-Шомрон была страшная беда. В одной из харчевен торгового центра арабский террорист взорвал бомбу и убил девять подростков. Этот гад не проникал туда как-то по-хитрому. Он там работал до того много лет, и всё было хорошо.
Не в первый раз. Понятно, что к такому человеку в некий момент приходят и дают задание. И выдают нужные вещи. И ему ясно, что будет в случае отказа с ним и с его семьёй. «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой». Нам-то это знакомо, как никому.
Впрочем, возможен и другой вариант. Человек работал-работал, а сам постепенно эволюционировал в плане политических взглядов. Возможно, этому способствовало ежедневное обслуживание едоков в этой точке общепита.
В любом случае, такого бы не случилось, если бы там работали не самарийские арабы, а кто угодно другой.
Уверенные в себе арабские посетители
Большинство жителей района Карней-Шомрон - хорошие, храбрые, умные люди. Но мы имели дело с совсем другими людьми, по сравнению с которыми начальство из Оранит ещё ничего. Не имея идей, как лучше работать, они давили подчинённых глупыми придирками и совершенно безумными затеями. Напоказ руководству местного совета – мы, мол, работаем.
Поэтому, когда возникали проблемы, нечего было и думать о помощи со стороны патрульных или офицеров безопасности. Помощи не будет; будет тупой, злобный и бессмысленный ор.
Приказ, как всегда: не пускать арабов. И вот он, араб. Руки-крюки, морда ящиком, прёт удалый молодец. Показать документ? Вот тебе водительские права – и его, и пассажира. Али-вали-ломай-сарай Бин-кирпич из окрестностей Хайфы. Пассажир оттуда же.
– К кому?
– К Шмулику. Можно подумать, ты его знаешь! И вообще, что ты хочешь? Может, тебе не нравится, что мы арабы?
Грамотный, зараза. А тут как раз живёт адвокат, который специализируется на жалобах арабов. К нему ездят со всей страны, и он им выигрывает дела на хорошие деньги.
В общем, чтоб они сдохли со своими заморочками! Пусть меня отсюда выгонят, пусть вообще уволят, но я им не замазка.
– Всё в порядке, проезжай!
Предотвращённый теракт
По случаю неприятного времени в посёлках не работали арабы. Строили румыны, болгары, филиппинцы. За четыре месяца я там не видел ни одного араба с «территорий».
В середине зимы в роще на территории посёлка военные поймали двух арабов с оружием. Они были в состоянии сильного наркотического опьянения. Видимо, посланы были на злодейство, да курнули травки, чтобы притупить страх. И обкурились.
Прошли они не через ворота. Где-то была дыра в периметре. Патруль, занятый вздрючкой сторожей, её не заметил.
Время от времени поступало указание по общей связи приостановить выезд из ворот, поскольку в районе Азуна опасно. Люди дисциплинированно ждали, когда будет отбой.
Контрабандные яйца
Кончился контракт фирмы с Карней-Шомрон. В первую ночь апреля 2004 года я стоял у будки над Мицпе-Ишай (в Кдумим), у входа в йешиву, и слушал по радио новости.
В Самарии поймали шайку жуликов. Они где-то достали машину, ставящую на яйца печати о прохождении контроля министерства сельского хозяйства. Скупали яйца по арабским деревням, прогоняли их через машину и провозили через «зелёную черту» на продажу.
Прибыль получили бешеную – по первым прикидкам, сотни тысяч шекелей. Ведь в деревне десяток яиц стоил три шекеля, а покупателям внутри «зелёной черты» продавался за восемь – девять. В супермаркете десяток яиц стоил тогда 12 шекелей. Курс доллара был примерно 4.50 шекеля.
Понятно, у них должны были быть сообщники во внутренних районах Израиля. Кто-то продал им маркировочную машину. Кто-то перегружал их яйца на машины с жёлтыми номерами, чтобы преодолеть КПП.
А те, кто в конце покупал непроверенные яйца, тоже были в деле. Пекарни, кондитерские, рестораны. Яйца моментально били и пускали в готовку. Через полчаса уже никто не мог знать, что это было и откуда.
Жуликам двух народов отродясь не мешал ближневосточный конфликт.
Примечания
- ↑ Занимайся любовью, а не войной (англ.)