Стивен Харпер - статьи и высказывания

Характер материала: Исследование

Из цикла «Материалы для понимания современного западного общества». Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений

Стивен Харпер - статьи и высказывания

Стивен Харпер 18.02.2014 г.

Стивен Харпер — один из важнейших консервативных идеологов начала 21 века.

В 2006—2015 гг. был премьер-министром Канады. На этой должности смог реализовать многие из своих идей о правильном управлении государством.

Алиенизм

Алиенизм это экстремальный анти-национализм, который рефлексивно отождествляет себя с чужими культурами и очерняет своё общество.

Тем не менее консерваторы должны делать нечто большее, чем просто поддерживать умеренный национализм и здоровое гражданское общество. Нам также необходимо сформулировать сильную, принципиальную оппозицию одной из наиболее экстремальных особенностей современной лево-либеральной мысли — алиенизму.

Что такое «алиенизм»? По-сути это противоположность «нативизма». Нативизм - это экстремальный национализм, который проповедует этноцентризм или даже расовое превосходство. Алиенизм это экстремальный анти-национализм, который рефлексивно отождествляет себя с чужими культурами и очерняет своё общество.

Этот термин не является общеизвестным, поскольку этот вид экстремизма довольно новый и эксцентричный. Нативизм, хоть и отталкивающий, но хотя бы понятен — человеческая само-центричность, вот что это такое. Алиенизм - это уникальный побочный продукт современных условий, включающий богатую и оторванную глобальную элиту.

Как мы видели, космополитов частично привлекает в глобализме то, что он освобождает их от ответственности перед национальными и локальными сообществами. Алиенизм помогает оправдать такую безответственность, унижая такие сообщества, их культуру, их историю и большинство населения, которые не являются космополитами.

Приведу пример: в 2007 году Гордон Браун сказал на конференции Лейбористской партии, что он будет стремится «создавать британские рабочие места для британских рабочих». Эти слова сразу же спровоцировали бурю в кругах левых. Но почему? Не является ли одной из основных задач политика поощрять такую экономическую политику, которая приносит пользу его гражданам? По мнению левых алиенистов, видимо, нет.

Но критики пошли ещё дальше. Брауна фактически обвинили в том, что он «пособник фашистов». Серьёзно? Отбросив в сторону эти безумные обвинения, я знаю Брауна лично; он хороший человек и неплохой служащий. Никто, кто хотя бы отдаленно с ним знаком, никогда не сможет утверждать, что бывший премьер-министр Британии фашист.

Шатдаун в Вашингтоне в 2018 году из-за Демократов в Конгрессе - другой пример этой идеологии. Конечно, были просчеты с обеих сторон. Но отказ поддержать бюджет, который касался жизни граждан США из-за интересов нелегальных иммигрантов был политически идиотским шагом. Политически это настолько очевидно, что объяснить это можно только глубоко укоренившимся алиенизмом.

Ещё более тревожный пример: посмотрите как левые СМИ освещают джихадистские атаки в Западных странах. Затем подсчитайте количество минут перед тем, как объект освещения будет смещен в сторону вопроса «исламофобии». Подумайте об этом. У нас есть бесчисленное количество примеров исламского экстремизма, но левые склонны выходить на публику с концептом, который по сути обвиняет в этом наши собственные общества, обвиняет жертву.

Это основная характеристика освещения таких событий прессой и их анализов в СМИ. Основная презумпция заключается в том, что Западное, особенно Американское, общество является корнем всех зол. У него нет никакой другой задачи, кроме как «исправится» и начать перенимать другие, не-западные культуры.

Такое отвращение к самому себе (вернее, отвращение ко всем вокруг, кроме себя лично) становится всё более важным элементом современного прогрессивизма. И это просто неправильно. Открытость к другим культурам это хорошо, но у нас есть все основания верить в свои собственные. Это причина, по которой миллионы хотят присоединится к Западным обществам. Наши общества допускали ошибки, но они также адаптировались в ответ на такие ошибки и учатся у них таким способом, который является уникальным. И, конечно же, наши ошибки затмеваются нашими достижениями. Западные нации, не меньше чем другие, имеют право быть националистами, гордыми и патриотичными в отношении своих стран.

Алиенизм делает лево-либералов очень уязвимыми. Такое мышление не воспринимается большинством работающего населения. Победа Трампа была не только реакцией на постоянно извиняющийся тон Обамовской эпохи. Это было также ответом на лекции, которые постоянно читали американцам прогрессивные левые. Но современные либералы слишком привязаны к этому нарративу. Они действительно верят, что критический взгляд на их собственное общество это признак морального превосходства.

Консерваторам не нужно слишком много делать, чтобы извлечь пользу из этого. Нет необходимости сотрудничать с реальными нативистами или грубить левым в стиле Трампа, чтобы отмежевать себя от современных левых в этих вопросах. Мы просто должны гордиться нашими обществами и на самом деле любить наших людей. Потому что, на самом деле, почти никто этого не делает на противоположной стороне.

Просвещенный суверенитет

Понимание национальных интересов означает осознание того, что наши интересы являются общими с другими странами и связаны с третьими. Он также означает понимание того, что возможность защиты наших интересов связана с возможностями защиты своих интересов другими странами.

Принцип "Америка в первую очередь" мы не должны считать неприемлемым. По-моему опыту, он просто даст Соединенным Штатам видение и подход к каждой отдельной стране в мире. Включая Канаду.

В основе моего подхода, как главы канадского правительства, лежал принцип "Канада в первую очередь", но это не означало "Только Канада". Мы занимали позицию в вопросах международной политики, которая соответствовала нашим национальным интересам. Однако, понимание национальных интересов означает осознание того, что наши интересы являются общими с другими странами и связаны с третьими. Он также означает понимание того, что возможность защиты наших интересов связана с возможностями защиты своих интересов другими странами (в случае Канады это особенно касается Соединенных Штатов).

По-факту, став премьер-министром, я поразился тому, насколько много ключевых вопросов имели международное значение. Экономические вызовы, вопросы безопасности, вопросы здравоохранения и вопросы окружающей среды, среди прочих, сегодня могут пересекать границы, даже с очень больших расстояний. Они требуют международного сотрудничества на разных уровнях.

Таким образом, мы всегда пытались оценить и учесть интересы других наций. Но мы всегда участвовали в международных договорах, выступали на международных форумах и участвовали в глобальных инициативах с чётким осознанием своих собственных интересов. Мы делали это потому, что это было важно для Канады, и мы могли объяснить почему. Мы знали, что в противном случае поддержка международных инициатив будет снижаться.

Я называю этот подход "просвещенный суверенитет" - применение просвещенных своекорыстных интересов к международным делам. Идея состоит в том, что любое правительство, включая то, которое ясно осознаёт свои национальные интересы, должно участвовать в международной политике. Оно должно признать, что как непосредственные угрозы, так и долгосрочные возможности могут лежать очень далеко от его границ и часто должны решаться вместе с другими.

В отличии от концепции "Американского лидерства", такой подход не означает, что интересы страны бесконечно эластичны или что крупные страны, такие как Соединенные Штаты, должны идти вслед международному консенсусу только потому, что он есть. Я лично отказывался идти навстречу "международному сообществу", когда оно выдвигало плохие идеи - пыталось изолировать Израиль, наивно поддерживало "Арабскую весну", идеи МВФ и G20 влить деньги в Европу во время кризиса, или его меры по защите окружающей среды, которые будут наносить вред нашей экономике. Страна столь мощная, как Соединенные Штаты, должна иметь свободу действий - Китай демонстрирует это каждый день.

Мой месседж в том, что существует большой разрыв между крайностью изоляционизма и крайностью интернационализма ради него самого. Конечно, либералы будут критиковать мой подход, потому что сегодня они сами находятся на одной из крайностей этого спектра. Но защищая и продвигая интересы наших граждан, консерваторы должны избежать падения в крайности.

Скажу другими словами, принцип "Америка в первую очередь" крайне правильный подход для Соединенных Штатов. В любом случае, США будет двигаться в этом направлении. Общественные настроения, ограниченные ресурсы и мультиполярный мир заставят США сосредоточится на своих интересах, с Трампом или без него. Будущее участие США в международных делах будет более сосредоточено на прямых интересах США, хочется это кому-либо или нет.

Многим в мире не хочется слышать этого. Они привыкли к тому, что США берёт на себя львиную долю обязанностей по обеспечению ресурсами международных институтов, в то время как они сидят сложа руки, наблюдают и критикуют. Это была хорошая сделка для них, но Трамп закончил это. И я уверен, что его преемники последуют его примеру.

Лидеры США могут усовершенствовать этот подход, применяя следующие тактики. Они должны оценивать общие интересы и участвовать в сотрудничестве, когда другие стороны готовы проявить политическую волю и положить свои активы на стол. Когда их вклад - это не многим более, чем политические советы и моральные суждения, США должны относится к ним соответствующим образом. Также США должны уделять больше внимания двухсторонним договорам и коалициям, чем постоянным международным институтам и структурам. Последние слишком подвержены бюрократизму и сдерживают потенциал США, с очень сомнительным эффектом в международных делах. Китай продемонстрировал, что просить других присоединится к вам часто имеет больше смысла для великой державы.

Такой подход не означает изоляционизма. Он означает более сфокусированный, более стратегический и более эффективный подход для Соединенных Штатов. Он также соответствует эволюции взглядов американской общественности. Американцы скорее рассматривают "американский эксепшионализм" в ракурсе своих собственных основополагающих ценностей и национальных институтов, а не в ракурсе международных отношений. И они ожидают, что их национальные интересы в таких отношениях буду ясны и чётко представлены.

Популизм как ругательство

Популизм - это основа для определения политических приоритетов и принятия политических решений. Но он не говорит нам о том, какая именно политика лежит в его основе.

По крайней мере со дня инаугурации Трампа, "популизм" стал очень перегруженным термином. Это слово стало по умолчанию объяснением любого политического взгляда или события, которое расходится с мнением истеблишмента. Оппозиция торговым сделкам? Популизм. Протест против миграции? Это должен быть популизм. Неожиданные результаты выборов? Что это, как не популизм? И пошло-поехало.

Один из академиков верно схватил суть: большинство случаев использования термина "популизм" мотивированы стремлением истеблишмента очернять любую оппозицию "либеральному консенсусу". Скажу по-другому: есть тенденция, особенно среди современных либералов, называть любые политические результаты, которые им нравятся "демократией", а те которые не нравятся - "популизмом". Иными словами они пытаются приравнять популизм к демагогии.

Эти усилия сами по себе являются демагогией, потому что популизм может иметь положительную интерпретацию. Проще говоря, это любое политическое движение, которое ставит выше интересы обычных граждан, чем интересы привилегированных элит. Если вы подумаете об этом, то увидите, что в демократических обществах любая политическая партия имеет тенденцию обосновывать свою привлекательность для масс в таких терминах, по крайней мере, в некоторой степени.

Разве это бессмысленная концепция? На самом деле, часто бывает так, что консенсус политического истеблишмента расходится с общественным мнением. К примеру, желательность торговых сделок и неквалифицированная иммиграция - это вопросы в которых у лидеров американских республиканцев и демократов расходились взгляды со своими избирателями. Когда происходит такое расхождение, именно политическая элита имеет тенденцию пытаться снять эти вопросы с повестки дня. Популизм - это сила, способная заставить вернуть эти вопросы в повестку дня.

Было много случаев, когда политический консенсус оспаривался широкой массой. Экономическая ортодоксия в один период превращается в экономическую ересь в другой. Происходили войны, в которых не было нужды, и пацифизм практиковался перед лицом неизбежного конфликта. Элиты часто имеют взгляды и интересы, отличные от широкой общественности. И иногда они ошибаются.

Подумайте вот о чём. Популизм - это основа для определения политических приоритетов и принятия политических решений. Но он не говорит нам о том, какая именно политика лежит в его основе. Так называемые популисты придерживались абсолютно разных взглядов, и левых, и правых, и даже центристских.

Я это хорошо знаю, потому что моя карьера началась в "популистской" партии. В 1987 году я работал с Престоном Мэннингом над созданием Реформистской партии Канады. Реформисты уходили корнями в ряд популистских партий, созданных в Западной Канаде. Эти партии были и правыми, и левыми, и центристскими.

Экономическая программа Реформистской партии Канады включала в себя поддержку сбалансированного бюджета, свободной торговли и рыночной экономики - антитезис тому, что сегодня называют популистским. Но Реформистская партия была поистине популистской, поскольку она была основана преимущественно людьми из среднего и рабочего класса, она стремилась работать на "низовом уровне" и практически не поддерживалась корпоративным истеблишментом.

Её наследница, партия "Канадский альянс консервативных реформаторов" позже объединился с более старой партией Питера Маккея "Прогрессивной консервативной партией". В результате в 2006 году я привел новую "Консервативную партию Канады" к власти.

Если лицо Реформистской партии выглядело эклетичным, это на самом деле характеристика любого популистского движения. Популисты часто заимствуют повестки дня с разных сторон политических дебатов. Дональд Трамп - подтверждение этому тезису, поэтому его поддержка вызвала некоторые разломы в традиционных взглядах его партии.

Это ли, как утверждают многие, не свидетельство беспринципности, голого оппортунизма и даже демагогии? Что же, это возможно. Но это также может свидетельствовать о политических инновациях, о новых способах мышления и о новых ответах на проблемы, с которыми традиционные политики не справились.

В одном я уверен наверняка: в эту эру огромного раскола в Соединенных Штатах и других западных обществах, нам нужны новые подходы.

Либеральный тоталитаризм

Там где консерватизм должен вернутся к эмпиризму и стать более релевантным по отношению к жизни людей, современный либерализм идёт в прямо противоположном направлении. Это чистый абстрактный интеллектуализм, не просто не имеющий корней в опыте, а прямо отталкивающий его.

Я собираюсь много говорить о популистском консерватизме моего правительства, и как оно отвечало на современные вызовы, связанные с рынками, глобализацией, торговлей и миграцией. Но я также хочу немного поговорить о другой стороне. Поскольку какие бы разногласия у меня не были с другими консерваторами или с квази-консервативными популистами, они бледнеют по сравнению с тем, какую опасность несёт в себе современный лево-либерализм.

Там где консерватизм должен вернутся к эмпиризму и стать более релевантным по отношению к жизни людей, современный либерализм идёт в прямо противоположном направлении. Это чистый абстрактный интеллектуализм, не просто не имеющий корней в опыте, а прямо отталкивающий его. И не смотря на все его заявления о "заботе о людях", эти люди абстрактны, это не настоящие люди, которые не соответствуют этой модели. Для этих людей у них есть только снисходительность и оскорбления, как демонстрирует их нынешняя реакция на современный популизм. Мы должны понять, почему они мыслят таким образом.

Конечно, мы знаем как современные левые думают о консерватизме. Вы можете это наблюдать каждый день в СМИ. Консерваторы изображаются как попросту неинтеллектуальные люди - люди, которые принимают существующие институты, такие как бизнес, национальные государства, семью и религию, не критично, если не сказать фанатично. По-факту, сегодня нас изображают, за отсутствием лучшего термина, как интеллектуальных детей. Вот почему мы наблюдаем такие заголовки в СМИ, как "Рождение тупой партии" или "Республиканцы глупцы" или даже исследования, которые говорят о так называемом "консервативном синдроме".

Ради справедливости, нужно сказать, что существует такой тип мышления. Это возможно - наивно принимать за основу базис своей собственной жизни. И по своей сути, ничего плохого в том, чтобы ставить под вопрос старые идеи и существующие институты, нет. Но проблема с современными левыми - как и с традиционными, так и с более радикальными - в том, что они не могут выйти за рамки этого.

Современные левые, опять же за неимением лучшего термина, это интеллектуальные подростки. Обнаружив недостатки в старых идеях и существующих институтах, они сразу же охотно соглашаются с любыми аргументами в пользу их отрицания или даже демонтажа. Они делают это без понимания исторических параллелей и без исследования сильных сторон старой мудрости и существующих структур.

Прототипом такого мышления всё еще остается Карл Маркс. Я изучал Маркса и его роботы довольно серьёзно. Во многих аспектах он действительно был поразительный и проницательный. Он пристально изучал капитализм и аспекты его функционирования, особенно сосредоточившись на его недостатках.

На самом деле, Маркс был просто одержим недостатками капитализма. Реальной целью его критики было продвижение его собственного интеллектуального проекта - коммунизма. Но на этом любая проницательность и блеск Маркса заканчиваются. Изложение Марксом коммунизма не имеет ни капли интеллектуализма. При всём своем подробном анализе функционирования капитализма и его "противоречий", он ничего существенного не сказал о коммунизме - как к нему перейти, как он будет работать, какие проблемы, возможно, придется решать.

Эта реальность марксизма пронизала всё коммунистическое движение. В основе его противостояния капитализму лежала сущностная пустота, которая поддерживалась только подростковой яростью по отношению к богатству, которая определяла её основателя. Это был гнев, смешанный с завистью, тот который мы наблюдаем в личной жизни Маркса на протяжении всей его жизни, в его постоянных спорах о деньгах.

В результате, не было предложено никакой конкретной альтернативы. Коммунистические лидеры, исповедовавшие философию, которая была полностью оторвана от человеческого опыта и человеческой природы, отвечали на каждую проблему нетерпимостью, осуждением и в конечном счёте насилием, которое поднималось на экстраординарные уровни. Справедливости ради, нужно сказать, что они честно старались создать систему, которую в своем воображении нарисовал основатель коммунизма. Но в конце концов сложные матрицы советских планировщиков превратились в пыль.

И тем не менее, марксизм стал источником вдохновения для целого поколения интеллектуалов, которые строили социалистические проекты. Они включают в себя весь набор современных "деконструктивистов", "постмодернистов", "постструктуралистов" и нигилистов всех мастей и видов. Нигилистами они на самом деле все и являются. Это интеллектуалы, которые канализировали свои подростковые эмоции в свои "исследования" и которые никогда не покидали академий. Для них любой недостаток существующего института является поводом для его полного уничтожения. В конце концов, как может история существующих структур и мудрость бесчисленных поколений, нас чему-либо научить? И если вы не согласны, то в ответ получаете нетерпимость, оскорбления и в конечном итоге, насилие, которые мы сегодня наблюдаем во многих кампусах университетов.

В этом вся суть современных левых. У них аллергия на наше общество, на идеи, которые лежат в его основе и на наши основные институты. Ультралевые пытаются их разрушить. Но даже лево-центристы идут по этому пути. Они могут пытаться согласовать свои идеи с рынками, торговлей и современной глобализацией, но они стремятся отбросить наши традиционные институты, такие как семья, вера, сообщества, и самое главное - национальные государства. Их альтернативы о том, что будет выполнять роли, которые играли в обществе эти институты, довольно смутны. И тем не менее, они всегда готовы кинутся в след очередной модной идеи, насколько бы пуста она не была.

Из газеты "National Post": "Будущее за популизмом"

Подъём популизма - на этом континенте и за его пределами - вызвал осуждение со всех политических спектров. Но бывший премьер-министр Стивен Харпер, в этом эксклюзивном отрывке из его новой книги "Right Here, Right Now: Politics and Leadership in the Age of Disruption", говорит, что так называемые "отсталые", которые голосуют за популистов, заслуживают того, чтобы их услышали. Их беспокойство указывает на глубокие проблемы с глобализацией - и они никуда не исчезнут.

Если вы интересуетесь политикой, вы должны помнить, где вы были 8 ноября 2016 года. Я смотрел выборы в США в своей гостиной. Моя (временная) преемница в качестве лидера Консервативной партии Канады Рона Эмброуз была со мной. Тут же был и лидер Объединённой Консервативной партии Альберты Джейсон Кини. Я не ожидал, что Дональда Трампа изберут президентом в этот вечер.

Но, в отличии от большинства обозревателей, я по крайней мере допускал, что это возможно. Я не сразу пришел к этой мысли. Но Дональд Трамп выиграл номинацию в Республиканской партии, а затем и президентские выборы. И я спросил себя: что же случилось? Я мог бы сделать выводы, которые сделали большинство комментаторов. Они предсказывали, что Трамп не выиграет - он никогда не сможет выиграть - потому что он дурак и нетерпимый фанатик. Поэтому, сделали вывод они, его избиратели должны быть тоже дураками и нетерпимыми фанатиками. Вместе с дураками и фанатиками были и те, кто просто ошибся. Но я думаю, пришла пора пересмотреть эти предположения.

Итак, вот мой пересмотр в двух словах. Множество американцев, включая многих американских консерваторов, голосовали за Трампа потому, что они действительно не очень хорошо себя чувствуют. Короче говоря, мир глобализации не работает для многих наших людей. Мы можем притворятся, что это ложное утверждение, но это не так. У нас сейчас есть выбор. Мы можем либо пытаться продолжать убеждать людей в том, что они плохо понимают свою собственную жизнь, либо же мы можем попытаться понять, что они нам говорят. И потом решить, что нам делать дальше.

Консерваторы выиграли Холодную войну. Рональд Рейган, Маргарет Тэтчер и их поколение боролось с коммунизмом за границей и с социализмом у себя дома. И в основном успешно. Наши ценности - свободное общество, свободные рынки, свободная торговля, свободное перемещение - распространились по всему миру. Проблема вот в чем: глобализация была очень успешна для многих людей по всему миру, но не очень успешна для наших людей. Миллиард людей по всему миру - преимущественно в развивающихся экономиках Азии - вышли из бедности. В то же самое время, во многих странах Запада зарплаты работающих людей стагнировали или даже снизились за последнюю четверть века. Это особенно верно для США. Трамп очень ясно это понял.

Некоторые отвергают призыв Трампа "Сделаем Америку снова великой" как чистый джингоизм, но пытаться слепо отвергать его анти-глобалистский месседж - это упустить его более важное значение. Он резонировал со многими членам партии, которая поддерживала Рональда Рейгана и Джорджа Буша-младшего и их здравый интернационализм. Его месседж также резонировал со многими традиционными избирателями демократов, многие из которых покинули свою партию, чтобы проголосовать за него.

На мой взгляд, это самая понятная часть феномена Трампа. Опыт внешней политики последнего десятилетия заложил основу для политики "Америка в первую очередь".

Для начала были войны в Ираке и Афганистане. Для полной ясности: я поддерживал обе инициативы и до сих пор считаю вторжение в Афганистан правильным решением. Тем не менее, огромные человеческие жертвы и финансовые затраты, которые повлекли расширение государственного вмешательства, имели очень ограниченный успех. В этом процессе, идея продвижения идеалов Америки за рубежом получила сильный удар.

Потом пришла новая администрация, которая избегала чрезмерного вмешательства во внешних делах. Но глобальная безопасность ещё более ухудшилась. Таким образом, история недавнего прошлого, проводит прямую линию к ориентации современной администрации США. Тем не менее, это только часть истории. Она не может объяснить полностью все, и позитивные, и негативные, стороны администрации Трампа.

Признаюсь честно, что меня больше озадачивают те, кто фанатично противостоят национализму, чем те, кто его явно поддерживают. Национализм, или по крайней мере патриотизм, кажутся мне довольно нормальным состоянием дел в любой стране в любое время. И идея о том, что страна ставит свои национальные интересы прежде всего, я считаю некой фундаментальной максимой международных отношений.

Я не хочу сводить различные взгляды на национализм только к философским различиям разных партий. Раскол на международных рынках и в международной торговле свидетельствует о чём-то более глубоком. Трамп, Брексит и европейские популистские движения демонстрируют линию разлома в современных западных странах. Это разлом, как описал это Дэвид Гударт, между теми, кто живёт "где-угодно" и теми, кто живёт "где-то". Подъём глобализации в последнюю четверть века родил новый элемент в популяции. Сегмент городских и владеющих высшим образованием профессионалов стал действительно глобально ориентирован в своей карьере и личной жизни.

Представьте, что вы работаете международной консалтинговой фирме или в международной академической сфере. Вы можете оказаться в Нью-Йорке, Лондоне или Сингапуре и чувствовать себя там как дома. Вы можете арендовать или даже иметь регулярное жильё во всех этих городах. Ваша работа не подвержена конкуренции с импортом или угрозе технологической дислокации. Вы можете посещать конференции в Давосе. Вы, скорее всего читаете The Economist и, как Томас Фридман верите, что мир действительно плоский. У вашего супруга или супруги аналогичный профессиональный бэкграунд, и в тоже самое время она или он из другой страны, чем вы. Вы мотивированы климатическими изменениями и подозрительно относитесь к религии. Вы полностью поддерживаете свободную торговлю и поддерживаете высокий уровень иммиграции. Ваши ценности можно охарактеризовать как "космополитические".

Такие космополиты, или "живущие где-угодно", или просто "глобалисты" имеют всё более слабую связь с национальными государствами. Их персональные, личные и даже семейные связи все чаще касаются таких же людей, как они, из других стран. Примеры, которые я привожу, могут быть основаны на стереотипах, но существует менее крайние случаи, чем я описал, среди людей, которые работают, учатся или присоединяются к онлайн-сообществам, которые пересекают границы.

Таких людей много, но также много людей, которые абсолютно не похожи на них. Возможно, вы рабочий на заводе, или работник сферы розничных продаж, или малый предприниматель. Вы, вероятно, не живете в больших бизнес-центрах. Ваша работа может быть разрушена импортной конкуренцией или технологическими изменениями. Вы мотивированы стабильной работой и достойной жизнью. Вы и ваша супруга/супруг выросли и живёте в одной и той же местной общине, и ваши старые родители живут где-то поблизости. Ваша социальная жизнь связана с местной церковью, местными клубами, ресторанами-барами, местной спортивной командой и местной общиной. Вы покидаете свой регион только для отпуска. Ваши взгляды можно описать как "локалистские". Такие локалисты или "живущие где-то" гораздо более склонны быть националистами в душе. Социальная солидарность важна для них, поскольку их жизнь зависит от общества, в котором они живут.

Для "живущих где-то" национализм - это нечто большее, чем простая эмоциональная привязанность (хотя и это тоже); это критично для их жизни. Если дела пойдут плохо, или политика повернёт не туда, локалисты не смогут просто взять и перенести всю свою жизнь в другое место. Они зависят от национального государства.

Конечно, космополиты тоже зависят от национальных государств, признают они это или нет. Это, в конце концов, именно большие национальные государства сделали глобализацию возможной. В той мере, в какой существуют глобальные рынки с правилами и стабильностью, это сделано соглашениями между национальными государствами. Без этих соглашений, глобальная торговля была бы меньше и состояла из случайных обменов и одноразовых транзакций. Подумайте об этом. Глобализация нуждается в инвестициях в транспортировку, коммуникации и логистику. Она зависит от исполнения контрактов, обмена информацией и предотвращения мошенничества. Она нуждается в стабильных, надёжных и годных для обмена валютах. Должны быть соглашения, которые приводят торговые практики в соответствие с приемлемыми политическими нормами.

В среде космополитов модно обвинять плохую национальную политику - и особенно популизм - в неустойчивости и нестабильности глобальной экономики. Иногда это правдивые обвинения, но не так часто, как кажется. "Глобальное сообщество" мало или даже совсем не участвует в широком спектре институтов и практик, которые требуют стабильные рынки. Критическая функция права, монетарной и фискальной стабильности, урегулирование конфликтов до настоящего времени предоставляются национальными государствами. Перейдя на свои собственные инструменты, глобализация будет миром масштабной и постоянной нестабильности - как это произошло в конце 2008 года.

Также абсолютно не понятно, как будут выглядеть эти институты и практики, когда перейдут на глобальный базис. Мир попросту не согласен в вопросах баланса между равенством и свободными возможностями, экономической безопасностью и инновациями, экологическими рисками и ростом экономики, или в вопросах баланса между экономическими результатами и социо-культурными нормами, не говоря уж о том, что не существует никакого консенсуса в вопросе о том, какую модель управления стоит избрать.

Другими словами, национальное государство, со всеми своими недостатками, это конкретная реальность. "Международное сообщество" это даже меньше, чем концепт. Люди, которым есть что терять, будут более привязаны к реальным фактам жизни, чем к туманным концептам.

Именно тут я покидаю кампанию космополитов. Космополиты склонны верить, что они могут выбрать всё, что им нравится из любой национальной корзины. Китайские экономические результаты, американская правовая система, европейская форма государства, панамские налоги, выбирай что хочешь. И если им что-либо не по вкусу, они утверждают, что соберут вещи и уедут туда, куда им хочется - правда, с помощью паспорта, который им выдало национальное государство.

Я не спорю с космополитами о реальных или даже о потенциальных преимуществах глобализации. Я не согласен с этим глобалистским мышлением. Мне всё равно, какой тип глобалиста из себя строит ваше воображение. Вы несёте некоторую ответственность как гражданин. И если вы этого не понимаете, то будете вести себя, будто не несёте вообще никакой ответственности.

Космополиты могут быть далеки от большинства населения, но в эпоху глобализации они доминируют в нашей политике. Это правда и для традиционных левоцентристов, и для традиционных правоцентристов. Референдум по Брекситу показал нам, где и какие линии разломов будут появляться. Космополитический Лондон проголосовал три к одному за то, чтобы остаться в ЕС. К нему присоединились только националисты Ирландии и Шотландии по разным (и диаметрально противоположным) причинам. Большинство англичан, жителей Уэльса и ирландские юнионисты голосовали за выход.

Подобная же динамика наблюдалась и в Америке в течении последних лет. Демократы сегодня партия больших городов, преимущественно прибрежная, с небольшим количеством конгрессменов и губернаторов в центральной Америке. Республиканцы покидают большие космополитические центры, но они партия большинства во всех других местах.

Я бы сказал так: растёт пропасть между взглядами истеблишмента, институтов всех мастей - корпораций, банков, бюрократов, академий, СМИ, индустрии развлечений - и теми, кто не идентифицирует себя с этими институтами. Это раскол между теми, чьи экономические интересы глобальны и теми, чьи интересы локальны. Это раскол между теми, кто живёт в границах и теми, кто живёт без границ. Это раскол между теми, кто идентифицирует себя как мультикультурного и международного человека, и теми, кто идентифицируют себя с нациями и традициями. И самое главное, это раскол между теми, кто считает, что мир движется вперёд, и теми, кто видит, что это не так.

Это не ограничивается только Америкой. Та же динамика - "элиты" против "популистов" - наблюдалась во время референдума по Брекситу. Нечто похожее происходит по всей Европе, поскольку пространство, которое занимали традиционные политические партии, как правоцентристы, так и левоцентристы, резко сокращается, встречаясь лицом к лицу с широкими оппозиционными политическими движениями. Я не знаю, будет ли президентство Дональда Трампа успешным или нет. Но что я знаю, так это то, что проблемы, которые родили его кандидатуру, сами по себе никуда не денутся. Они будут становится только больше. И если их не встретить честно и не найти на них правильный ответ, будет становится только хуже.

В результате победа Трампа и успех Брексита указывают на возможную политическую перестройку гораздо более широко и долгосрочного значения. Если экономические и социальные реалии продолжат расходится у элиты и работающих людей, такие политические паттерны будут только укрепляться. Амбициозные и предприимчивые политики, которые более дисциплинированы, чем Трамп, будут эффективно использовать популистские ценности.

Современный популизм это не предложение ответов на все вопросы, также как это и не пустышка. Это часть реакции, вызванной обидой на элитарный консенсус. Есть другие силы, которым нужно противостоять. То же, что происходит сегодня, требует понимания и адаптации, а не догмы и снисходительности. Популисты не невежественные и "отсталые". Они наши семьи, наши друзья и наши соседи. Популисты, по определению, люди.

В демократической системе, люди являются нашими покупателями. И, согласно консервативным рыночным ценностям, покупатель всегда прав. Часть переосмысления этого явления включает избавление от предвзятых идей о популизме. Популизм не обязательно не совместим с рынками, торговлей, глобализацией и иммиграцией. Моя личная карьера тому доказательство.

Время моего пребывания на посту премьер-министра Канады пришлось в основном на время после глобального финансового кризиса. Под моим руководством, Канада избежала худших сценариев кризиса и вышла из него ещё сильнее. Для канадских консерваторов моё правительство было самым продолжительным с 1891 года. Мы оставили страну в хорошей форме. Никакого популистского мятежа не возникло в нашей партии, и с 2015 года, когда мы вернулись в оппозицию, мы остаемся сильной и единой партией.

Благодаря нашим многочисленным успехам - и нашим случайным ошибкам - канадские консерваторы внедрили много политических решений и стратегий, необходимых для решения проблем, с которыми сталкиваются западные общества сегодня. Я называю этот подход "популистский консерватизм". Что такое популистский консерватизм? Это о том, чтобы положить консервативные ценности и идеи на службу работающим людям и их семьям. Речь идёт о том, чтобы использовать консервативные средства для популистских целей.

Мой популизм, я думаю, рождён моим бэкграундом, как представителя среднего класса. Мой опыт научил меня важности политики в отношении обычных работающих семей. Победа Дональда Трампа и бурные восемнадцать месяцев пребывания его у власти дали множество предсказаний о нашей будущей политике. Некоторые утверждают, что консерватизм "мёртв". Некоторые говорят тоже самое о популизме. Но ничто из того, что привело Дональда Трампа в Белый дом, не умрёт. Популизм будет жив, пока работающие мужчины, женщины и семьи продолжат сталкиваться с текущим экономическим и социальным давлением, а традиционные партии не будут адаптироваться. И если они не будут этого делать, беспокоящие элементы популистской повестки дня окажутся в руках куда более ловких политиков.

Разработка политики не происходит по книжной версии реальности. Это происходит в реальном мире с компромиссами, несовершенными вариантами и не-экономическими соображениями. Написано немало некрологов о падении Запада в целом и Америки в частности. Они содержат некоторые элементы истины. И несомненно то, что для многих авторов таких прогнозов это было бы долгожданным событием.

Я не разделяю эту точку зрения. Я меня нет сомнений, что Западный мир - и в особенности Америка - переживут период бурь и потрясений. Демократические капиталистические общества исторически демонстрировали беспрецедентный динамизм, эластичность и приспособляемость. Я уверен, что с правильными идеями, с правильным выбором и с правильными лидерами, мы выйдем из этой эры сильнее и лучше, чем были.

Есть люди, которые верят, что они могут отыграть назад события 2016 года. Влиятельные элементы в Великобритании - тех, кого саркастически именуют "Remoaners" - верят, что они смогут провести ещё один референдум или по крайней мере сохранить отношения Британии с ЕС на текущем уровне. В Соединенных Штатах большая часть анти-Трамповского нарратива демонстрирует желание отрицать простую реальность того, что он выиграл потому, что достаточно людей в достаточном количестве мест голосовали за него. Основная надежда в обоих случаях, что вещи вернуться "назад" к тому, как было.

Но это не тот тренд. Националистические, популистские и анти-элитарные движения продолжат расти. Просто посмотрите на Европу. В конце 2017 года анализ показал, что в 22 европейских странах поддержка таких партий находится на самом высоком уровне за последние три десятилетия. Выборы в Нидерландах, Великобритании, Франции, Германии, Италии и в других странах показали значительный прирост их поддержки за счёт традиционных левоцентристов и правоцентристов. В некоторых случаях, они близки к тому, чтобы прийти к власти. Даже там, где они не приходят к власти, они часто делают процесс формирования коалиции долгим и трудоёмким.

Мой диагноз прост: популистский тренд не остановится, покуда проблемы, которые его вызвали, не будут эффективно решены. Правда, что новые популистские альтернативы могут в скором времени пасть в глазах их последователей. Но человеческая природа учит нас, что те, кто разочарован, не склонен возвращаться "назад". По причинам, по которым они перестали поддерживать старые партии, они просто найдут себе новые движения.

Чем больше я смотрел на эти большие политические сюрпризы, тем меньше я думал, что они являются сюрпризами. Мы живём в эпоху распада огромных масштабов, размахов и темпов. Целые индустрии приходят и исчезают. Новые технологии изменяют рабочие места и общины. Культурные нормы меняются почти случайным образом. Кажется, ни один институт или аспект традиционной жизни не защищён.

Понятно - и вполне предсказуемо - что обычные работающие люди в такой ситуации начинают беспокоится. Более того, как показывают данные, многие из них испытывают серьезные негативные последствия. Таким образом, широкий социальный раскол превращается в широкий политический раскол. И этот тренд продолжиться, если традиционные политические опции, и либеральные, и консервативные, удвоят существующие подходы.

Поэтому мы должны выработать повестку, основанную на наших неизменных ценностях, которая будет сфокусирована на проблемах, с которыми сегодня сталкиваются работающие люди и их семьи. Она должна учитывать вопросы, поставленные популизмом, касающиеся рыночной экономики, торговли, глобализации и иммиграции.

Решая эти проблемы, консерваторы должны оставаться в духе свободного рынка, торговли и глобализации. Переход с этих позиций будет ошибкой с серьезными последствиями. Но про-рыночная ориентация не значит, что следует демонтировать все правила. Стоять на позиции свободной торговли не означает, что любая коммерческая сделка хорошая. Поддержка глобализации не должна означать отказ от лояльности или ответственности перед своим национальным государством. Поддержка иммиграции не должна означать стирание наших границ или игнорирование интересов наших граждан.

Короче говоря, поддерживать что-то не означает слепой идеологической крайности. Речь идёт о том, чтобы вернуться к прагматическому применению наших ценностей и уйти от теоретических абстракций в наших действиях. Когда дело доходит до политики, это о том, чтобы закатать рукава, узнать детали и мониторить влияние принятых нами решений на жизнь людей. Да, у нас есть общая ориентация, но это не делает любой выбор лёгким и очевидным.

Можно назвать это "популистский консерватизм" или "прикладной консерватизм", но по-моему мнению это просто реальный консерватизм. Консерватизм - это видеть мир таким, какой он есть и применять уроки из своего опыта к новым вызовам. Это по своей сути популизм, потому что он связан с людьми, а не с теориями.

Консервативный колумнист Чарльз Краутхаммер как-то написал, что "если мы не будем делать политику правильно, всё остальное рискует исчезнуть". Это выглядит несколько гиперболически, но плохие человеческие отношения склонны разрушать всё остальное. Стабильная и ответственная политика является неотъемлемым элементом сильного динамичного общества. Места, где политика терпит неудачу, сталкиваются с гораздо более широкими социальными и экономическими проблемами.

Политика это не всё, но она важна для успеха индивидуумов, семей и обществ. Сегодня политика крайне нестабильна. Это большая ирония. Это захватывающее время для жизни. Мы находимся в эпоху самого большого богатства для самого большого количества людей, чем это было когда-либо в истории. Мы живем дольше и более здоровой жизнью. Технологическое развитие открывает двери для человеческих возможностей.

Но чтобы воспользоваться всеми этими возможностями, мы должны обеспечить правильную политику. Независимо от того, принимаете вы мой анализ и мои рецепты или нет, я надеюсь они заставят вас задуматься о том, что мы можем сделать правильного в эту эпоху большого раскола - сделать тут и сделать сейчас.

---

Благодарность Владиславу Притула за перевод

Источники

• Stephen J. Harper «Right Here, Right Now: Politics and Leadership in the Age of Disruption»
• Exclusive: The future is populist in this age of disruption, Stephen Harper says in new book